Ревизор: возвращение в СССР 39
Шрифт:
— Через полчаса освобожу, Варвара Семеновна, — ответила Ксюша и облегченно выдохнула, когда я закрыл дверь. — Вот же вредная тетка, не собирается ведь ничего стирать сейчас, а всю душу вынет, — раздраженно сказала она.
— Мы ненадолго, — сказала Галия извиняющимся тоном. — Мы вам подарков привезли, да и поболтать хоть немножко охота, так давно не видела вас, соскучилась.
— Я тоже соскучилась, — улыбнулась Ксюша в ответ, начав суетиться. — Сейчас чаю заварим, место освободим. Подождите немного.
Пока Галия подхватила на руки Максимку, который с интересом начал изучать
Пока хлопотали, посматривал на ребенка. Максимка все больше становился похож на грузина. Когда он только родился, это было не так заметно. А сейчас в детских чертах достаточно уверенно угадывался Рамаз. Похоже сын пошел внешностью в отца практически полностью. От внешности Ксюши там ничего не наблюдалось.
Ребенка Ксюша перенесла в кроватку, дав пару погремушек, а сама занялась посудой и чаем. Галия присоединилась к подруге, начав распаковывать привезенные подарки и расспрашивая об их житье-бытье.
Ксюша бодрилась, но я понимал, что житье-бытье у них с малышом пока складывается сложно. По Ксюше было видно, что усталость у нее потихоньку накапливается. Одной с ребенком, да еще в таких условиях, испытание суровое для любого человека. А Ксюша при всей своей упертости по характеру совершенно не боец, увы. По лицу видно, что уже сильно устала, раздражение проскакивает, почти не улыбается, под глазами круги залегли. А ведь всего несколько месяцев прошло, это только самое начало, и дальше будет также сложно.
— А чего ты в комнате готовишь, а не на кухне? — поинтересовалась тем временем у подруги Галия, наблюдая, как Ксюша убирает в сторонку кастрюльку с каким-то варевом и ставит на ее место чайник.
— Так вечер сейчас, — махнула рукой Ксюша, — ни одной конфорки свободной не найти, все заняты. Пока все не приготовят, можно даже не соваться.
— Так можно поставить заранее. а потом ходить просто посматривать, как готовится, добавлять, что надо, — удивилась Галия.
— Снимают! — со злостью ответила Ксюша. — На секунду не уйти. Я пару раз так ставила кашу. Только отойду к Максиму, вернусь, конфорка занята, каша моя рядом на подставке стоит недоваренная…
— Кошмар какой, — Галия сочувственно смотрела на подругу.
— Да. Я попросила Юрку, он нашел мне плитку вот, — кивнула Ксюша. — Вечером хоть могу сама сделать себе или малышу что нужно, если днем не успеваю.
— Да уж. Неприятно, — сидел и смотрел я на подругу жены и думал мрачные думы. Это сейчас Максим мелкий совсем и толком не ползает пока даже. Но ведь буквально несколько месяцев пройдет, и все. Как говорится, «туши свет, кидай гранату». В комнатенке в непосредственной близости от малыша плитка, утюг, кастрюльки и чайник с горячим… Я уж не говорю про всякие прищепки, булавки, заколки-невидимки и прочую хрень, которая лежит тут у Ксюши на полках и тумбочке. Надо Галие посоветовать как-то аккуратненько с подругой поговорить на тему, «чего не должно быть возле ребенка, если он тебе нужен живым и здоровым».
Пообщались мы буквально минут пятнадцать, только чаю успели попить, как в комнату требовательно забарабанили.
— Ксюша, возвращай тазик, — потребовала
— Сейчас все сделаю, — кивнула в ответ Ксюша, виновато посмотрев на нас.
— Ксюша, все хорошо, занимайся делами, — подхватилась Галия. — Мы подождем и за Максимкой присмотрим.
Пока Ксюша побежала срочно стирать вещи, я предложил жене немного навести порядок в комнате.
— Неудобно как-то, — неуверенно сказала Галия.
— Удобно. Поверь, — ответил ей, снимая пиджак и вешая его на спинку стула. — Она же зашивается просто, сама видишь. Ей лучшая помощь сейчас, это сделать что-то по дому, а не глядеть сочувственно и за руку держать.
Шустренько занялись с Галией делом. Пока я подтягивал и нормально закреплял веревки для сушки вещей, жена быстро перебрала и сложила детские вещи, а также погладила пеленки. Потом вместе с ней разобрали посуду и хозяйственные мелочи, постаравшись организовать хоть как-то небольшое пространство комнаты. Когда услышали, что Ксюша подходит к двери, метнулись быстро по своим местам, типа ничего не делали.
Помог Ксюше вывесить постиранное белье, отшучиваясь от благодарностей за то, что натянул нормально веревки.
После сразу засобирались домой. Было понятно, что Ксюше еще много надо сделать и чувствует она себя неудобно, что не может нормально принять гостей. Так что похвалили ее снова, что хорошо справляется, пожелали здоровья и попрощались.
Уже когда выходили, Галия отстала немного с подругой, пропустив меня вперед. Догнала на выходе из квартиры очень довольная.
— Взяла деньги, — объяснила мне свою радость жена, когда сели в машину. — Ты знаешь, даже особо не сопротивлялась. Думала, дольше уговаривать придется. Она же такая щепетильная в этом вопросе
— У нее сейчас такая жизненная ситуация, что не до щепетильности, — покачал я головой.
— Я просто в ужасе, — кивнула жена, сразу погрустнев. — Совсем не ожидала, что все так будет…
— Никто не ожидал, — согласился я. — И самое главное, непонятно, что делать и как ей помочь.
— Будем приезжать, помогать чем можем, — ответила Галия. — Ксюша хорошая, она справится. И малыш подрастет, в ясли отдаст его, полегче будет.
— Ну да, пока так, — кивнул в ответ жене.
— Я еще подумала, — просияла вдруг Галия. — Может, давай Ксюшу с малышом возьмем следующим летом с нами отдыхать? Дети будут играть вместе, здоровья наберутся. И Ксюша отдохнет.
— Идея хорошая. Ближе к следующему лету к ней вернемся, — ответил я, отчаянно стараясь скрыть свои истинные эмоции по этому поводу. Что-то я не в восторге от этих сиятельных перспектив. Только избавились от Наташи с Андреем, я надеюсь, так тут уже новые восхитительные компаньоны намечаются…
Глава 4
Москва, у дома Ивлевых
Приехали от Ксюши домой уже в темноте, и с удивлением увидел в свете фар неподалеку от нашего подъезда Шаплякова. И Галия его тоже опознала, так что я явно не ошибся.