Ревизор: Возвращение в СССР 8

Винтеркей Серж

— Нет. Не слышала.

Очень странно. Может, это Карапетян так девчонку изводит? Мстит за равнодушие?

Дурацкая история!

Автобус высадил нас, и мы поспешили к себе в деревню.

* * *

Галия и Диана жили в одной комнате в общежитии, на занятиях в институте сидели за одной партой, ходили везде вместе. Со стороны могло показаться, что они подружки не разлей вода. Но в последнее время Галия стала сильно в этом сомневаться.

Вот, сегодня девочка из их группы Зоя подскочила к ней в аудитории.

—

Галия! Куда это ты уже села? — спросила она, загораживая Галию от парней.

Галия развернула на поясе зелёную юбку и ужаснулась: прямо по центру расплылось большое коричневое пятно. Она присмотрелась и заметила мелкие светлые косточки. Она наклонилась и принюхалась.

— Смородиновое варенье! — воскликнула она, вспомнив, что в общаге они с Дианой завтракали сегодня чаем и белым хлебом с вареньем. — Как это меня угораздило?! Диан! А ты не видела, что ли?

— Нет. Представляешь, не видела, — начала отнекиваться подруга и ещё обиделась за то, что ей претензию предъявили.

Пришлось Галие опять бежать в туалет и замывать варенье с юбки. Опять чуть не опоздала на пару и заработала укоризненный взгляд педагога.

Всю первую пару Галия поминутно прокручивала в голове сегодняшнее утро. Диана неоднократно сегодня шла сзади. И по лестнице она за ней поднималась, когда они вдвоём из гардероба шли на первую пару. Ну, не могла она не видеть пятна у неё на юбке! Не могла! И ничего не сказала. Как это понимать?!

В перерыве Галия также сидела одна за партой и ломала голову над происходящим. Диана куда-то отлучилась.

Галия тоже решила сходить в туалет и автоматически уже стала искать свою ручку. С тех пор, как Паша сказал, чтобы она не выпускала ручку из рук, она так и делала.

И вот, пожалуйста. Только что ручка была на парте! Только что… Никто не подходил… Да, что же это такое?! Галия принялась искать под партой и вокруг. От стресса у неё задрожала нижняя губа. Она встала в растерянности над их с Дианой партой.

— Что? Опять ручку потеряла? — начали ехидно посмеиваться парни.

Но Галия не обращала на них внимания. Её взгляд был прикован к сумке Дианы. Она не была застегнута. Галия как завороженная открыла её. Под книгами и тетрадками на самом дне Дианиной сумки лежало больше десяти разных ручек. Потрясенная Галия начала выкладывать их на парту. Вокруг начали собираться такие же ошарашенные однокурсники.

Диана пробилась к своей парте, увидела с десяток разнокалиберных ручек и замерла от неожиданности.

— Диана! Что это? — прошептала в полной тишине Галия.

Но та не ответила ей. Опомнившись, она, расталкивая всех, ломанулась к выходу и выбежала из аудитории.

— Разбирайте, — первым пришёл в себя староста и выбрал из кучи ручек две своих. — Кажется, эти мои.

Галия потом ещё несколько дней возвращала ручки педагогам.

А с Дианой у неё тем же вечером состоялся в общаге серьёзный разговор.

* * *

Через неделю после того, как Самедов дал указание начать подготовку к расследованию, мы были уже на меховой

фабрике. Нас встретил замдиректора и сопровождал везде лично. Наученные опытом Трансмаша, мы уже сами выбирали, куда нам идти.

Первым делом пошли к сырейному производству, так как, по легенде, у нас сигнал от жителей на вонь. Ничего там особо не разлагалось. Стоял стойкий специфический, химический запах, достаточно резкий, но ничего особенного. Вокруг цеха, где выделывались шкурки, не росло ни травинки. Голая земля. Химикатами вытравлено всё.

— Как будто выжженная земля вокруг, — указал я на это обстоятельство членам группы.

Кирилл отмахнулся от меня. Не понимая, что дальше искать, он потребовал от замдиректора фабрики показать нам всё остальное.Тот послушно повёл нас по цехам. Единственное, я попросил его показать нам весь цикл от начала до конца.

Глава 17

Москва

— Я на экономическом факультете учусь. Собираю материал для курсовой, — врал я, как сивый мерин, стараясь вынудить замдиректора фабрики дать больше информации. — У вас производство с полным циклом. Не могли бы вы подробнее о нём рассказать?

Замдиректора, тревожно оглядываясь на членов нашей делегации, начал рассказывать нам и о производственных циклах, и об истории предприятия. Старался как мог. Я, для отвода глаз, сделал несколько снимков на улице, общий план территории, корпусов. И внутри пощёлкал общий вид цехов и оборудование отдельно. Хорошо, что несколько плёнок взял. Перезаряжу фотоаппарат где-нибудь в туалете, если всю плёнку истрачу.

В цеху я задавал вопросы, замдиректора отвечал.

— Как будущего экономиста меня больше интересует организация учёта и определение производственных показателей, а не технологии производства, — объяснял я ему.

Он старательно демонстрировал систему учёта, реализованную в каждом цеху в виде должности учётчика, в обязанности которого входило документальное сопровождение партий сырья. Контролировал всё начальник цеха. Наконец, мы добрались до документов. Я пихнул локтем в бок Борщевского, мол, тут надо задержаться.

Он пренебрежительно взглянул на меня, мол, хочешь — оставайся, а мы пока посидим, подождем тебя.

Я и остался. Учётчица вместе с начальником цеха наперебой рассказывали, как у них организован учёт, как оформляется приём сырья в цех, как списывается некондиция, как передаётся дальше.

— Так много информации, — сделал я ошалелые глаза. — Невозможно всё запомнить. А мне для курсовой надо. Я сделаю фотографии документов? Чтоб не забыть ничего?

— Какая курсовая? — проворчал замдиректора. — Тут на диплом материала хватит и на кандидатскую останется.

— Хорошо бы! — кося под дурака, обрадованно ответил я.

А сам бегло просмотрел документы. Их было много. Отфотографировать все не получится, плёнок не хватит. А анализировать один документ из пятидесяти, смысла нет. Одна надежда на сводные ведомости.