Ревизор: Возвращение в СССР 8
Шрифт:
Позвонил и сообщил Сатчану, как дела складываются. Он почему-то был очень недоволен, требовал немедленных дополнительных действий с моей стороны.
— Вот назначь меня на место Рашида Фархадовича, и я хоть через пять минут после этого назначения на эту фабрику рвану с проверкой. А так — уже повезло, что он меня услышал и заинтересовался. Мог бы вообще послать лесом подальше с этой фабрикой.
— Ну ты даешь, на первом курсе на такую должность! — вначале с жаром прокомментировал Сатчан, а потом понял, что я имею в виду. Признал,
— Кстати, мне звонила Лена Швец, — вдруг вспомнил он. — Раскрутили они ту историю с феном.
— О, как! Что ж ты молчишь? — оживился я. — И кто мошенник? Кем он оказался?
— Она. Мошенник — это она, а не он. Мать-одиночка с двумя детьми…
— Неожиданно, — удивился я. — Блин, а успели ОБХСС подключить? Бабу жалко, детей в детдом отдадут, если она сядет. А за такое однозначно колония…
— Не стали они никого подключать, — ответил Сатчан. — Ограничились лишением тринадцатой. И Лена её сразу на поруки взяла… Жалко ей всех, понимаешь.
— Ну это уже перебор! Рисковая она!
— Я ей тоже так сказал.
На выходные Миша Кузнецов ехал домой. Он не мотался почём зря туда-сюда каждые выходные. Но в этот раз надо было: у младшей сестрёнки день рождения. Он купил ей большую куклу в Брянске в Детском мире. Целых двенадцать рублей отдал. Кукла говорила «мама» и «умела ходить». Мишка всю дорогу в автобусе представлял себе, как Лялька удивится и обрадуется. У нее таких игрушек еще не было, все больше пупсы мелкие да ведерки с совочками для песочницы.
Когда он вошёл в дом с большой коробкой, удивились и обрадовались все. Дядька Степан всё расспрашивал про учёбу, про институт, про Брянск, вообще. Мать все время была в отличном настроении, шутила и смеялась со всеми, накрыла отличный стол по случаю Лялькиного дня рождения. Миша уже и не помнил, когда видел ее такой расслабленной и спокойной. Да вообще никогда такой не видел, если честно говорить. Вся семья очень душевно посидела, отметила праздник.
— Что мать такая довольная? — спросил Мишка у дядьки, улучив момент, когда её не было рядом.
— Так ты в институт поступил. Она очень гордится тобой. Опять же, ей жилы рвать с тремя детьми уже не надо и копейки считать. Я работаю, деньгами ей помогаю. Покупаю на базе потихоньку всякий дефицит, вот она уже и приоделась как человек. Знаешь, собака бывает кусачей только от жизни собачьей, — подмигнув, сказал племяннику Степан.
— Интересное выражение, раньше не слышал, — улыбнулся Мишка.
— От Пашки услышал, твоего друга. Тот как скажет что, хоть стой, хоть падай. А у меня память отличная, я могу страницами запоминать все, что прочту. И на слух тоже почти также.
А затем Мишка по-новому на мать посмотрел. Точно, ничего из того, что на ней надето, раньше не видел. Вроде бы так, в женской одежде тяжело разобраться.
Миша
Ему повезло, все оказались дома. Славка, сохраняя строгое выражение лица, пожал протянутую руку и молча обнял Мишку крепко, по-мужски. И сразу повёл друга в дом.
У них там было шумно, младшие братья Эммы носились с криками за котом. Бабушка пыталась их организовать, чтобы не сносили мебель.
— Мифха! — заметила его Эмма. — Пъивет!
— Отлично выглядишь! — радостно сказал он. — Если честно, я боялся, что будут последствия. А ты молодец. Вообще молодец!
— Тойхо свышишь, как говою? — улыбаясь во все зубы, спросила Эмма.
— Это уже хорошо, — подошла Клара Васильевна. — Поначалу-то вообще ничего понять нельзя было. А сейчас уже понятно все. Чаю попьёшь с нами? — спросила она Мишу.
— С удовольствием.
Старые друзья проболтали весь вечер. Слава поделился, что собирается на ноябрьские праздники ехать с Эммой в Москву. Пашка нашёл очень хорошего доктора, надо показать ей Эмму. Доктор, не видя её, дала упражнения, так Эмма гораздо лучше говорить стала. А если доктор её увидит? Может вообще исправит ей речь.
— Да, доктор чудесная, — подтвердила Клара Васильевна. — Упражнения эти очень хорошие для речи. Эмма их выполняет дома все время. Так наш младшенький, Никитка, за ней взял привычку ходить и повторять, как попугайчик. Смешно наблюдать за ними. И представляешь, Миша, теперь логопед в садике диву дается, какой быстрый прогресс с речью у Никитки пошел.
— Думает, небось, что это его заслуга, — рассмеялся Мишка, — небось, гордится собой.
— Да, думаю, так и есть, — подтвердил Славка, улыбаясь.
Мишка намекнул, что тоже не прочь съездить на ноябрьские в Москву. Славка с Эммой обрадовались и предложили ехать одной компанией.
— Надо Пашке написать, предупредить, что мы всей толпой приедем, — засуетился Мишка. — Я ему письмо напишу сегодня вечером, утром отправлю.
Славка так и работал на механическом заводе. Отсрочку от армии после аварии ему дали на полгода. Если не повезёт, в декабре призовут. А повезёт, то весной.
— И что ты поступать со мной не стал? — упрекнул друга Мишка. — Сейчас бы об армии не думал.
— Ну, что уже сейчас говорить?
Возвращаясь домой, Мишка думал о том, как изменился Славка. Он резко повзрослел, мало улыбался. Но радовало то, что всё у них с Эммой хорошо. Это невооружённым взглядом было видно. И он о ней очень заботится, и она к нему очень привязана.
Кстати, и Эмма тоже очень изменилась. Когда-то всего боялась, а сейчас легко относится к трудностям, которые выпали на её долю. Взять, хотя бы, речь. Шепелявит же невозможно! Но смеётся над этим и нисколько не переживает.