Ревность волхвов
Шрифт:
Оба остались в сознании. Немедленно по мобильнику вызвали «Скорую помощь». Уже через пару минут на мотосанях явились санитары. Они зафиксировали поврежденные конечности обоих, усадили пострадавших на сани, быстро спустили к подножию и тут же на «Скорой помощи» переправили в больницу. Там их осмотрел врач, сделали рентген. Итог оказался невесел. Женя еще счастливо отделалась: сильнейшее растяжение, а может, даже разрыв связок и сотрясение мозга. Как минимум на неделю ей предписан полный покой и постельный режим. А вот Вадиму повезло меньше. Его
Сухаров лежал в своей спальне. Мы с Лесей зашли к нему выразить свое сочувствие. У одра сидела супруга пострадавшего – Настя. Странно, но настроение Вадима оказалось скорее приподнятым. Сказывалось действие обезболивающего укола? А может, он подсознательно радовался, что увечье освободит его от добровольно взятой на себя обязанности командовать всеми и держать все под контролем – и теперь он сможет наконец расслабиться?
Мы с Лесей сказали Вадиму подобающие случаю слова. А потом моя спутница вдруг спросила: «Как вы думаете, Вадим, камень упал на вас сам – или, может, ему кто-то помог упасть? Может, имело место покушение?» Тот нахмурился и задумался.
– Какое тут, в Финляндии, может быть покушение?! – воскликнула его жена.
– Подожди, женщина! – оборвал ее Вадим и задумчиво ответил Лесе: – Я даже не думал в эту сторону… А ведь верно… Кто-нибудь мог камень столкнуть…
– Ерунда! – безапелляционно отмахнулась Настя. – Кому это нужно?
Больной, откинувшись на подушках, со значением молвил, обращаясь к жене:
– Я ведь говорил тебе, кто это мог быть…
– Кто? – немедленно уцепилась Леся, и я подумал, что она, наверное, неплохая частная сыщица и впоследствии станет хорошим следователем. Вадим махнул рукой:
– Это наши внутренние дела, не хочу об этом распространяться.
– Но, может, вы что-то видели? Слышали? Вас что-то насторожило?
Сухаров задумался, а потом покачал головой.
– Да нет, ничего.
Студентка не стала настаивать. Пожелав Вадиму скорейшего выздоровления, мы удалились.
То ли происшествие само по себе внесло в компанию дезорганизованность, то ли сказалось отсутствие мощного руководящего начала в лице Вадима, но в коллективе начались разброд и шатания. Каждый сумбурно занимался своими делами. Хлопала дверь холодильника, на ходу перекусывали. Кто-то растапливал баню. Леся отправилась в свой коттедж переодеться.
Я тоже переоделся и вышел на кухню в надежде чего-нибудь погрызть. За окном совершенно стемнело. Потихоньку начиналась метель. Носились снежинки. В отдалении, за лесом, светилась молочным светом освещенная гора. Я налил себе кофе и сделал пару бутербродов с корейкой. Свежий воздух и физические упражнения пробуждали прямо-таки волчий аппетит.
Наступление Нового года совершенно не чувствовалось. По телевизору не веселились дежурные юмористы, не раздавались нервные звонки от знакомых
Скоро вернулась из своего коттеджа Леся. Она по-прежнему была одета по-спортивному, только сменила промокшие от снега брюки и зачем-то нацепила сноубордические ботинки.
– Можно тебя на два слова? – обратилась она ко мне.
Я накинул куртку, и мы вышли на улицу.
– Мне нужна твоя помощь, – с подкупающей простотой заявила Леся.
Не буду говорить за весь сильный пол, но подобные просьбы, исходящие от девушек, всегда вдохновляют меня на действия.
– Я готов, – безо всяких ужимок и предварительных условий ответствовал я.
– Начинается снег, – молвила студентка, – и я должна осмотреть место преступления. Пока все не занесло.
– Преступления?! – воскликнул я. – С чего ты решила, что случилось преступление?
– Валуны просто так на головы живым людям не падают, – лапидарно ответила девушка.
– Но зачем тебе это надо?! – удивился я.
– Знаешь, – с неожиданной прямотой проговорила Леся, – мне как-то не по себе от того, что рядом с нами – потенциальный убийца.
– По-моему, ты все усложняешь и преувеличиваешь, – я откровенно высказал свое мнение.
Леся не стала вступать в дискуссию, только пожала плечами.
– Если хочешь помочь, бери свой борд, и пошли, – сказала она.
– Куда?!
Девушка посмотрела на меня, как на умственно отсталого.
– На гору. Я узнала точно, где это случилось. Карта у меня с собой. Поможешь мне ориентироваться.
Никому не сказавши о своей экспедиции, мы взяли сноуборды и направились к горе. Метель разыгрывалась все сильнее. Вниз неслись целые хлопья. Девушка озабоченно посматривала в черное небо.
На горе царило обычное оживление. Про наступающий Новый год будто забыли. Двери в «летающей тарелке» не закрывались, народ входил-выходил. Мы купили по трехчасовому скипасу (девушка решительно отвергла мою попытку заплатить за нее) и поднялись на гондоле на гору. Отсюда к месту драмы надо было спускаться на бордах. Леся довольно неуклюже нацепила доску и неуверенно промолвила: «Поедем, что ли?» Я готов был поклясться, что девушка становится на сноуборд во второй, много – третий раз в своей жизни. Мы очень-очень медленно заскользили вниз.
– Если будешь терять равновесие, лучше сразу падай на бок, – предупредил я ее.
Леся двигалась крайне осторожно. Мимо нас время от времени проносились, нарезая зигзаги, лихие бордеры и лыжники.
Минут через семь мы достигли искомого места. Упавший валун лежал сбоку трассы, уже изрядно припорошенный снегом.
– Хорошо бы найти здесь паспорт, который обронил злоумышленник, – улыбнулся я.
– Бывают и такие случаи, – серьезно кивнула девушка.
Место, откуда свалился валун, зияло над нами, словно выбитый зуб в щербатом рту. До него было метра три крутой, засыпанной снегом стены.