Ревность
Шрифт:
Я помню всё, что он сотворил со мной, когда возненавидел, и я помню всё, что мы творили друг с другом… когда думали, что влюблены.
Глава 14
Всё это было — твёрдая рука
И полувиноватая улыбка,
Но делать нечего, и пусть пока
Всё это именуется ошибкой
Жестокой...
А.
— Я набрал тебе ванну. Вода не очень горячая, как ты любишь, поэтому не задерживайся, — сообщил муж, вскоре по возвращению с прогулки на свежем воздухе. Так-то гуляли мы вдвоём, но тётушка отвлекла меня вопросами, и я ненадолго задержалась на первом этаже.
— Спасибо, я мигом.
Быстро разделась и прошмыгнула в ванную комнату, чтобы через мгновение погрузиться в ароматную пену и тут же уйти под воду с головой. Я не часто пользовалась нашей домашней джакузи, но даже если это происходило, то почти никогда не включала режим пузырьков, предпочитая ароматизировать и смягчать воду солью и пеной. А в основном мы с Герой оба выбирали обмыться по-быстрому под душем, чем долго нежиться в ванной. Но сегодня приятной температуры вода расслабляла нуждавшееся в отдыхе тело.
Лёжа на дне и открыв глаза, я наблюдала за тонкой струйкой пузырьков воздуха, стремящихся ввысь и покидающих меня навсегда. Пышная пенная шапка надёжно укрывала от внешнего мира своей расплывшейся и неподвижно застывшей массой на поверхности воды. Мысли застопорились, превращаясь в монолит, наподобие пены, за которой я следила отстранённым и безучастным взором. Сердце поначалу грохотало гулко, быстро, ведь я давно под водой. Но затем успокоилось и чем сильнее замедлялся стук сердца, тем тяжелее ощущалось тело, но разум делался в противовес, словно невесомей. Странное чувство, когда осознаешь себя самой собой, но при этом смотришь будто со стороны, безмолвно вопрошая: «кто ты… где ты… и почему именно ты?»
Жжение в лёгких из-за нехватки кислорода отошло на задний план. Что значил незначительный телесный дискомфорт, по сравнению с минутой, когда душа перестала дёргаться в невыносимой агонии, а наоборот, будто замерла и притаилась выжидая. Одно краткое мгновение, не подчиняясь законам вселенной, для меня растягивалось в бесконечность.
— Что ты творишь, идиотка? — недовольный, злой крик раздался совсем рядом, когда чьи-то сильные руки вытянули меня на поверхность. — Мира, что ты задумала?! —сердитый голос не пугал, но после недолгого затишья я не совсем понимала, что от меня требовалось.
— Мира! — на этот раз прозвучавший возле самого уха рык заставил вздрогнуть. Я смахнула руками с лица мыльную пену, одновременно жадно глотая воздух. А после, открыв глаза, столкнулась лицом к лицу с плещущейся неприкрытым испугом синевой, — почему ты не всплывала?
— Захотелось окунуться с головой, — ответила неуверенным голосом, ибо до сих пор не получалось уловить причину Гериного недовольства, а моё сознание продолжало плавать где-то в пене невесомости.
— Ты слишком долго провела под водой.
Я задумалась. Хм, возможно. Но я точно не собиралась превращаться в русалку и уж тем более не стану размышлять, что именно Гера успел себе вообразить, настолько это представлялось
— Просто ты сделал это за меня, — пошла на компромисс, не собираясь начинать спор, в котором не уверена, что одержала бы победу. Мой взгляд проскользил по атлетичной фигуре, вставшего в полный рост мужа, и возглас удивления вместе с улыбкой сорвался с губ: — Ты голый!
— Знаю. Подвинься, — Гера недовольно заворчал, забираясь ванную и устраиваясь позади меня. Стоило мне расслаблено откинуть голову ему на плечо, как его руки тут же пришли в движение, свободно разгуливая по моему телу, не встречая ни малейшего сопротивления. Пена надёжно скрывала фривольное поведение мужских пальцев, избавляя меня тем самым от ненужных размышлений и самобичевания. Под воздействием тёплой воды и массажа, подаренного ласковым мужем, мышцы расслабились за считанные мгновения. Веки прикрылись сами собой.
— Ты простишь меня, Мира?
Тихий голос неожиданным вопросом всколыхнул едва потухшую бурю в душе. Все последние дни Гера не уставал извиняться, но я не знала, что отвечать. Ведь он просил прощения за грубость и насилие над телом, а я хотела услышать раскаяние совсем в другом. Что значил синяк или попранная женская честь? Самая большая гематома исчезнет без следа, если не через несколько недель, то через месяц точно. Низ живота уже не болел. Но почему-то Гере невдомёк, что моя душа будет корчиться в муках гораздо дольше, намного-много дольше того, как сойдут последние ссадины на пострадавшем теле. И причина вовсе не в его кулаках, которые он обрушил на беззащитную хрупкую женщину. И совсем не в ядовитых злобных фразах, которыми он щедро поливал меня, как помоями. Вовсе нет… Но пока он не торопился просить прощения за главное, я не торопилась с ответами на его мольбы.
— Ты так и не посмотрел флешку с проектом организации центра детского досуга?
— Ох, извини, Ми-ир. — Ласковые поцелуи вокруг ушка отвлекали: — Никак не выберу время. Но я обещаю, что обязательно посмотрю.
— Только посмотришь? А что насчёт помощи или хотя бы толкового совета к кому следует обратиться? — я отлично понимала, что качать права мне никто не позволит. Но пока муж чувствовал за собой хоть какую-то вину, почему бы не воспользоваться удобным моментом.
— Ты же понимаешь, что основная работа не стоит на месте. Пока я здесь с тобой, мои дела множатся с космической скоростью, и когда вернусь, в офисе предстоит разгребать внушительный ворох, что я не уверен: не придётся ли мне работать по ночам.
— А Прохор тогда для чего?
— Малышка, Проша за эти годы поднаторел, но если откровенно, то он просто не потянет всю фирму целиком. Он отличный снабженец, но управлять, принимать решения, когда требуется молниеносность, когда на раздумье даётся всего несколько минут, а после приходится взваливать на себя колоссальную ответственность за принятые решения — это не его стезя. Как бы он ни старался, проколы в любом случае происходят регулярно. Оттого всё, что касается переговоров, общения с клиентами по условиям, финансам, срокам — я беру на себя. Если доверить эти вопросу Прохору, то боюсь, что под его началом мы все рискуем стать безработными.