Револьвер для адвоката
Шрифт:
Форсайт снова запротестовал, чем, похоже, вызвал у судьи раздражение. Он снова запросил беседу между судьей и адвокатами, однако Лего отказала. И ему пришлось высказывать протест в открытую.
– Ваша честь, свидетель, не являясь адвокатом, дает юридическое толкование дела, связанного с «хабеас корпус», и сейчас станет излагать голословные утверждения, содержащиеся в иске, как факты. Всем известно, что в иске можно написать что угодно. И то…
– Довольно, мистер Форсайт, – сказала судья. – Думаю, вы ясно изложили
Теперь я пожалел, что он не добился разговора с судьей. Форсайт мастерски использовал протест, чтобы подорвать доверие к показаниям Валенсуэлы еще до того, как он их даст. Он оперативно напомнил присяжным, что Мойа против Роллинса – всего лишь гражданский иск, который содержит домыслы, а не доказанные факты.
– Я отклоняю протест и разрешаю свидетелю закончить ответ, – сказала Лего.
Я попросил Валенсуэлу ответить на вопрос, и он подвел итог основному обвинению в ходатайстве Мойи – что пистолет, из-за которого его в конце концов упекли пожизненно, подбросило УБН.
– Спасибо, – поблагодарил я, когда ответ наконец-то был дан и занесен в протокол. – А что вы сделали после того, как вручили повестку Жизель Деллинджер?
Этот вопрос смутил свидетеля.
– Я, ну… наверное, сообщил мистеру Фулгони, что дело сделано.
– Понятно. А вы когда-нибудь снова встречались с мисс Деллинджер? – спросил я.
– Нет, больше никогда. Только в тот раз.
– А после пятого ноября вы что-нибудь слышали о мисс Деллинджер?
– Наверное, неделю спустя услышал, что ее убили.
– И где вы об этом услышали?
– Мне сказал мистер Фулгони.
– Что еще вам стало известно про ее смерть?
– Еще я прочитал в газете, что арестовали какого-то парня.
– Вы сейчас говорите про Андре Лакосса, которого арестовали за убийство Жизель?
– Да, так было написано в газете.
– И какова была ваша реакция на такую новость?
– Ну, я почувствовал некоторое облегчение, потому что выходило, что мы тут ни при чем.
– А при чем тут…
Форсайт снова запротестовал, ссылаясь на существенность. А я парировал, что реакция Валенсуэлы на известия об убийстве и аресте существенны, потому что линия защиты строится на том факте, что повестка, которую вручили Глории Дейтон, и спровоцировала убийцу. Показания свидетеля прервали, однако Лего позволила мне возобновить эту тему и продемонстрировать ее значимость. Для меня это была победа со звездочкой. Даже если судья в дальнейшем удалит показания Валенсуэлы из протокола, она не сможет вычеркнуть их из памяти двенадцати присяжных.
– Продолжайте, мистер Валенсуэла, – попросил я. – Объясните
– Ну, потому что, выходит, это не имело отношения к другому делу. К делу Мойи.
– А почему это вас вообще волновало?
– Потому что Гектор Мойа состоит в картеле, и, думаю, вы понимаете…
– Пожалуй, здесь мы остановимся, – сказала Лего. – Теперь мы вышли за рамки знаний и квалификации свидетеля. Пожалуйста, еще вопрос, мистер Холлер.
У меня вопросов больше не было.
Несмотря на некоторую шероховатость подачи, Валенсуэла оказался свидетелем высшего класса, и я чувствовал, что мы неплохо справились. Я передал слово Форсайту для перекрестного допроса, но у него хватило ума отказаться. Допрос Валенсуэлы ему ничего не дал бы, только лишний раз повторили бы вещи, которые подтверждали теорию защиты.
– Вопросов больше нет, ваша честь.
Судья отпустила Валенсуэлу, и он вышел из зала суда. Лего велела мне вызывать следующего свидетеля.
– Ваша честь, – сказал я, – сейчас самое время прерваться на обед.
– Правда, мистер Холлер? – удивилась Лего. – А что так? На часах двадцать минут двенадцатого.
– Понимаете, ваша честь, мой следующий свидетель еще не пришел, и если бы вы дали мне этот час, я уверен, что смог бы его отыскать к началу дневного заседания.
– Хорошо. Присяжные свободны до часу дня.
Пока присяжные гуськом покидали зал суда, я пошел к столу защиты. Когда я проходил мимо Форсайта, он бросил на меня взгляд и покачал головой.
– Ты не понимаешь, что сейчас натворил, да? – прошептал он.
– О чем ты?
Он не ответил, и я прошел мимо.
За столом я стал собирать свои блокноты и документы. Я не так глуп, чтобы оставлять что-то во время перерывов в судебном заседании на столе.
Когда дверь за последним присяжным закрылась, в зале прогремел голос судьи Лего:
– Мистер Холлер.
Я поднял глаза.
– Да, ваша честь.
– Мистер Холлер, не хотите ли присоединиться к своему клиенту и пообедать в камере?
Я растерянно улыбнулся.
– Ну, компания неплохая, но бутерброды с сыром не в списке моих кулинарных предпочтений, ваша…
– Тогда позвольте вас уведомить, мистер Холлер. Не смейте предлагать обеденный перерыв, да вообще любой перерыв, перед моими присяжными. Вам ясно?
– Теперь да, ваша честь.