Револьвер Мегрэ
Шрифт:
Посмотрев на часы и увидев, что уже двадцать четыре минуты двенадцатого, Мегрэ вошел в лифт и очутился около дверей бара в ту минуту, когда его открывали. Другие джентльмены, которые ждали этой минуты, сидя в креслах холла, также устремились в бар.
— Шотландский?
— Пожалуйста.
— С содовой?
Гримаса Мегрэ явно говорила о том, что он не находит в этом напитке особого вкуса, и бармен предложил:
— Двойной, сэр?
Это было уже лучше. Он никогда даже не подозревал, что в Лондоне
Когда Мегрэ постучал в дверь 605-го, женский голос ответил:
— Войдите!
Наверно, она решила, что это официант за посудой, и повторила по-английски:
— Come in!
Он повернул ручку, дверь открылась. Он очутился в комнате, залитой солнцем, и увидел женщину в пеньюаре, сидящую перед зеркалом. Она даже не взглянула на него и продолжала расчесывать свои темные волосы, держа шпильки в зубах. Затем она увидела его в зеркале. Нахмурила брови.
— Что вам здесь надо?
— Комиссар Мегрэ из уголовной полиции.
— Разве это дает вам право врываться к людям?
— Вы сами попросили меня войти.
Было трудно определить ее возраст. Она, по-видимому, была очень красива в молодости, и следы этой красоты были еще видны. Вечером, при электрическом свете, она, наверно, могла произвести впечатление, если бы около губ не было этих жестких складок.
— Вы могли бы для начала вынуть изо рта трубку. Он неловко вынул трубку. Он забыл о ней.
— Затем, если вам надо поговорить со мной, спрашивайте сразу, что вам нужно. Я не совсем понимаю, какие вопросы могут быть у французской полиции ко мне… В особенности здесь.
Она все еще сидела к нему спиной, и это было неприятно. Она, конечно, знала об этом и продолжала сидеть, наблюдая за ним в зеркало. Стоя, он чувствовал себя слишком большим и громоздким. Постель была не убрана. На столе стоял поднос с остатками завтрака, и сесть можно было только на хрупкий диванчик, куда он вряд ли сумел бы втиснуть свое большое тело.
Мегрэ сказал, глядя на нее в зеркало:
— Ален в Лондоне.
Или она действительно была очень волевой, или же это имя ей ничего не говорило, она и глазом не моргнула.
Он продолжал в том же тоне:
— Ален вооружен.
— Значит, вы пересекли Ла-Манш для того, чтобы сообщить мне об этом? Ведь, насколько я понимаю, вы приехали из Парижа. Какое имя вы назвали? Я имею в виду ваше?
Он был уверен, что она играет комедию в надежде вывести его из себя.
— Комиссар Мегрэ.
— Из какого района?
— Из уголовной полиции.
— Вы ищете молодого человека по имени Ален? Его здесь нет. Обыщите номер, может быть, вас это убедит.
— Это он вас ищет.
— Почему?
— Именно это я и хотел узнать у вас.
На
Когда дверь закрылась, она обернулась к комиссару:
— Мне нечего больше вам сказать. Сожалею.
— Ален — сын барона Лагранжа.
— Возможно.
— Но Лагранж — ваш друг.
Она покачала головой, как человек, который испытывает жалость к собеседнику.
— Послушайте, месье комиссар, не знаю, зачем вы сюда приехали, но сейчас вы просто теряете время. По-видимому, произошла ошибка.
— Вас зовут Жанна Дебюль?
— Да, это мое имя. Вам показать паспорт? Он отрицательно качнул головой.
— Барон Лагранж систематически навещает вас в вашей квартире на бульваре Ришар-Валлас, а до этого, конечно, бывал у вас на улице Нотр-Дам-де-Лоретт.
— Я вижу, вы хорошо осведомлены. Объясните мне теперь, почему тот факт, что я была знакома с Лагранжем, заставляет вас преследовать меня в Лондоне?
— Андрэ Дельтель умер!
— Вы говорите о депутате?
— Он тоже был вашим другом?
— По-моему, я его ни разу не встречала. Я слышала много разговоров о нем, впрочем, как и все во время выборов. Возможно, я и видела его в каком-нибудь ресторане или ночном кабаре.
— Он убит.
— Судя по его манере заниматься политикой, он, наверно, имел много врагов.
— Убийство было совершено в квартире Франсуа Лагранжа.
В дверь постучали. Вошел официант, неся на подносе виски. Она выпила полную рюмку, как человек, привыкший пить каждый день, затем налила вторую и села на диван, держа ее в руке и запахнув полы своего пеньюара.
— И это все? — спросила она.
— Ален Лагранж, его сын, раздобыл револьвер и патроны. Он был в вашем доме за полчаса до вашего поспешного отъезда.
— Повторите, как вы сказали?
— По-спеш-но-го.
— Вы, по-видимому, уверены, что еще накануне я не собиралась ехать в Лондон?
— Вы никому об этом не сообщили.
— А вы сообщаете своей горничной о ваших планах? Вероятно, вы расспрашивали Жоржетту?
— Не важно. Ален был в вашем доме.
— Мне об этом не доложили. И я не слышала звонка.
— Потому что на лестнице его догнала консьержка, и он вернулся.
— Он сказал консьержке, что идет ко мне?
— Ален ничего не сказал.
— Вы это серьезно говорите, комиссар? Неужели вы проделали такое путешествие, чтобы рассказать мне весь этот вздор?