Революция 1917-го в России — как серия заговоров(Сборник)
Шрифт:
Пулеметчики демонстративно отказались от «политического руководства» любых партий, которые не разделили их революционного энтузиазма, сформировав Временный революционный комитет во главе с выборным начальником полка левым большевиком А.Я. Семашко и анархо-коммунистом И. С. Блейхманом (Солнцевым). Они призвали рабочих, моряков Кронштадта и части гарнизона к вооруженной антиправительственной демонстрации. Во все воинские части и на заводы были высланы грузовики, с солдатами и пулеметами, с призывом к солдатам и рабочим к 5 часам вечера выйти с оружием на улицу.
В 15 часов делегаты второй общегородской конференции РСДРП(б) (начала работу 1 июля), выслушав сообщение о решении личного состава 1-го пулеметного полка выйти на демонстрацию, обязали пулеметчиков-большевиков не допустить каких-либо
Около 7 часов вечера 3 июля пулеметчики заняли Финляндский вокзал, подходы к Троицкому и Литейному мостам. К ним присоединились рабочие Выборгского района, солдаты Московского полка и других частей. В Михайловском училище выступившие силой захватили 4 орудия. Очевидец рассказывает: «Под красными знаменами шли только рабочие и солдаты; не были видно ни кокард служащих, ни блестящих пуговиц студентов, ни шляпок «сочувствующих дам»». Вот другой очевидец: «Вид демонстрации был несомненно внушительный: артиллерия, оркестр московцев, плакаты с лозунгами «Долой 10 министров-капиталистов», «Вся власть Совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», «Помни, капитализм, пулемет и булат сокрушат тебя», «Долой Керенского и с ним наступление» и, наконец, сопровождавшие шествие грузовики с пулеметами — все это производило значительный эффект на перепуганного обывателя и буржуазию».
Параллельно 3 июля прошел массовый митинг матросов, рабочих и солдат на Якорной площади в Кронштадте, инициированный делегацией от 1 — го пулеметного полка. Делегаты явились в Морской манеж, где проходила лекция для матросов, сообщив собравшимся о начавшемся выступлении в Петрограде. Присутствовавшие на лекции разошлись по кораблям и через час начали митинг на Якорной площади… К участникам митинга обратились двое известных анархистов: член кронштадтского совета Х.З. Ярчук (вернулся в Россию из США) и Блейхман. Первоначально матросов пытались удержать от выступления Рошаль и Раскольников. В ответ на это раздались возгласы: «Мы здесь занимаемся разговорами, а в Петрограде на улицах льется кровь, надо браться за оружие и идти в Петроград!». Пытавшийся выступить Рошаль был заглушен криками и сошел с трибуны. После этого выступали какие-то неизвестные ранее до этого ораторы и стали призывать к оружию. Эти выступления подогрели толпу и стали раздаваться возгласы «Идем на пристань и поедем в Петроград. В результате стала меняться и позиция большевиков, увлекаемых процессом. Когда в Кронштадте Федор Раскольников спросил Семена Рошаля: «А что, если партия решит не выступать?» — Рошаль ответил: «Ничего, мы их отсюда заставим». Каменев дозвонился до Раскольникова и сказал, что выступление проводится «без санкции партии» и надо удержать кронштадтцев. «А как сдержать их? — пишет очевидец. — Кто сдержит катящуюся с вершин Альп лавину? Выступал Рошаль. Но вскоре этот стихийный человек сам поддался настроению масс и вместо «назад» закричал «вперед»». На экстренном заседании Кронштадтского совета единогласно было принято решение идти на помощь в Петроград.
Предполагалось по гудку Пароходного завода завтра собраться в 6 утра на Якорной площади и следовать в Петроград.
Между тем, в Петрограде, вечером 3 июля демонстранты, разделившись на две колонны, направились к резиденциям обеих ветвей власти — Таврическому (Петроградский Совет) и Мариинскому (Временное правительство) дворцам. Главные лозунги дня — «Долой Временное правительство!» и «Вся власть Совету рабочих и солдатских депутатов!».
Основные силы «восставших» (в частности, солдаты 1-го пулеметного полка) сосредоточились вокруг Таврического дворца, где заседал исполком столичного Совета, а также на Невском проспекте. Представители исполкома заверили демонстрантов в том, что их политические
Около 11 вечера, когда колонны демонстрантов проходили мимо Гостиного двора, впереди раздался взрыв ручной гранаты и началась стрельба. Сразу застрочили пулеметы. Солдаты открыли ответный огонь. Были убитые и раненые. «Изучение всей массы взаимоисключающих друг друга газетных сообщений, документов и мемуаров, — заключал американский историк Алекс Рабинович, — наводит на мысль, что, вероятнее всего, в этом в равной степени повинны все воинственно настроенные демонстранты, провокаторы, правые элементы, а подчас и просто паника и неразбериха».
«К 11 часам вечера, — вспоминал Я.М. Свердлов, — выяснилось, что нет возможности удержать ни солдат, ни рабочих. Получились сведения о выступлении Московского полка, Гренадерского, 180-го полка и др. (Более точно: Московского гренадерского, 180-го, а также Павловского, 1-го запасного полка и 6-го саперного батальона — И. Р.), Путиловского завода, завода «Вулкан», заводов Выборгской стороны и т. д., выяснилось, что движение масс уже вышло из берегов. Тогда, и только тогда, конференция в 11 часов 40 минут вечера приняла резолюцию, призывающую к организованной мирной демонстрации солдат и рабочих. Аналогичное решение было принято почти в то же время и ЦК». Символом «догоняющей» тактики большевистского руководства стала «Правда», вышедшая 4 июля с белой полосой на первой странице: заметку о «невыступлении» редакторы отозвали, а воззвание с призывом к «мирной и организованной демонстрации» опубликовать не успели.
Мартын Лацис: «На Невском трещат пулеметы, — записывает он в дневнике, — а здесь (на конференции) разговаривают о мирной демонстрации. Я высказываюсь за вооруженную демонстрацию. Но в конце концов решили не говорить ни про мирную, ни про вооруженную, а сказать просто: «демонстрация», может быть, для внешнего употребления это и нужно, но для членов партии эта неопределенность вредна.
К полуночи, уже после перестрелки, колонны демонстрантов заполнили улицы вокруг Таврического дворца. «Положение скверное, — вспоминал член ВЦИК меньшевик Владимир Войтинский. — Кучка вооруженных людей, человек 200, могла без труда овладеть Таврическим дворцом, разогнать Центральный Исполнительный Комитет и арестовать его членов.
На следующий день, 4 июля, роты 1-го пулеметного полка, взяли под контроль центр города и Петропавловскую крепость. Их подержали ряд других воинских частей. Целый ряд руководителей Военной организации большевиков, Петербургского и районных комитетов склонны были идти с демонстрантами до конца, в Петроград срочно вернулся В.И Ленин. Около 11 утра поезд с Лениным прибыл на Финляндский вокзал. До особняка Кшесинской Ленин добрался на извозчике. Трамваи стояли.
4 июля из Кронштадта у Николаевского моста прибыл большой отряд матросов на баржах и пароходах в 10 тысяч человек во главе с большевиком Ф. Ф. Раскольниковым. Отряд последовал по университетской набережной, далее через Биржевой мост к особняку Ксешинской. Матросы и солдаты выдвинулись к особняку Кшесинской. Перед ними выступил А. В. Луначарский с короткой, но горячей речью под аплодисменты матросов.
ЦК большевиков принял решение участвовать в движении для придания ему организованного характера. Большевики подчеркивали мирный характер демонстрации. В. И. Ленин оценивал ее как «нечто значительно большее, чем демонстрация, и меньшее, чем революция». Один из близких к В. И. Ленину руководителей большевиков Г. Е. Зиновьев отмечал, что для Ленина «вопрос о необходимости захвата власти пролетариатом был решен с первого момента нынешней революции, и дело шло только о выборе удачного момента». По утверждению того же Г.Е. Зиновьева, «в июльские дни весь наш ЦК был против немедленного захвата власти. Так же думал и Ленин.