Революция чувств
Шрифт:
Пузиков демонстративно стал на колени, разыскивая справедливость под диваном сына.
– Где же ты прячешься? Справедливость! Ку-ку! Не вижу! Сынок, а ну ты посмотри, ты глазастый. Хотя бы раз на эту справедливость одним глазком взглянуть, как она выглядит. Может, ты знаешь?
– Батя! – глядя на отца, Петька испугался за его душевное здоровье. Таким он его еще не видел.
– Фонарик есть?
– Батя, зачем тебе фонарик?
– Под диваном темно, справедливости не видно, прячется паскуда!!! Справедливость, выходи!
Новый диван, поневоле участвующий в театрализованном представлении на троих, предательски скрипнул. Мол, мужики,
– Но не все так трагично, нашелся среди нас один честный, с чистыми руками, миссия. Родился в деревне, работал бухгалтером в районе и за короткий срок стал управляющим столичного банка. Честный финансист! Как его зовут? Виктор Андреевич Юбченко.
– А Янукович твой в тюрьме сидел, так что, он лучше?
– Честнее, сынок, честнее. Этот по глупости в молодости за решеткой отсидел, а твоего оранжевого героя поймают за ангельские крылышки и посадят, обязательно посадят. На какие такие деньги он проводит предвыборную кампанию? Каждые пять секунд его ролики крутят по телевизору, что, это он из собственного кармана деньги достал?
– Отец, есть фонд кандидата, куда предприниматели и просто избиратели перечисляют деньги, – спокойным тоном, пытаясь охладить пыл отца, сказал Петька.
– Вот ты оранжевую футболку носишь, спишь в ней, сколько денег лично ты пожертвовал в этот фонд, про который мне рассказываешь? Молчишь, а я тебе скажу, ты в штаб к ним бегаешь, чтобы денег заработать. Ты – мой сын, и я тебя, Петька, насквозь вижу. А потому слушай отца и молчи. Возможно, твой Юбченко станет президентом. Пройдет год-другой, а люди как нищенствовали в Закраине, так и будут влачить жалкое существование. Ты же историк, твою мать…
Дверь открылась и на пороге детской появилась Петькина мать.
– Я предлагаю перемирие. Может, по тарелочке щей съедите? А, мальчики? – дрожащим голосом сказала женщина.
– Ну, ты, мать, всегда вовремя. Спасибо, конечно, но дай нам с сыном выяснить отношения до конца. Щи, я надеюсь, красного цвета, и политика их не коснулась?
– А может, сначала поедите? – нежно замяукала женщина. Но Кузьмич так пристально посмотрел на жену, что та не решилась больше вмешиваться в разговор мужчин. За долгие годы семейной жизни с Пузиковым его жена четко усвоила одно незыблемое правило – ее место на кухне. Там она хозяйка нержавеющих кастрюль, царица пельменей, повелительница фаршированной рыбы и пирогов с кислой капустой, а на остальной территории просто жена и мать. Дверь захлопнулась.
Пузиков не любил, когда его прерывали, но на этот раз утраченную в разговоре с сыном мысль он с завидной быстротой восстановил, как только посмотрел на Петьку.
– Вот, Петька, ты историк. Помнишь, чем закончилась перестройка Горбачева? И таких исторических примеров я тебе приведу тысячу. Ты из себя ученного корчишь, отец – работяга неотесанный. А я, сынок, жизнь прожил, я историю не в книжках изучал, а на собственной шкуре знаю «ху есть ху». Я поспорить с тобой могу, что все эти оппозиционеры и революции к добру не приводят. Проходили такое, и не раз. Ничего не изменится, вспомнишь через пару лет мои слова. Ничего. Рыба гниет с головы. Можно, конечно,
Петька надул щеки, молчал. Он искренне верил Виктору Юбченко, но и отец ему не чужой человек. С доводами старшего Пузикова он не согласен, но то, что в примитивных аргументах отца есть ложка сермяжной правды – неоспоримый факт.
В дверь квартиры настойчиво звонили. Кто это? Николай Кузьмич недовольно хмыкнул и на правах хозяина пошел открывать незваному гостю тяжелую железную дверь. Как это он раньше не догадался, на пороге стояла в атласном красном мини-халатике соседка Люся. Халатик добросовестно отутюжен, а вот лицо юной красавицы выглядело помятым.
– Что это с тобой, заболела? – отечески поинтересовался Пузиков.
– Ага, нездоровится, – болезненным голосом ответила Люся.
Пузиков показал ей рукой, чтоб проходила. Приказал жене срочно налить Люське пятьдесят граммов тещиной самогонки от простуды и накормить ее горячими щами.
О Люсе всегда заботились в доме Пузикова. Молодая девушка жила не только на одной площадке с их семьей, но и являлась Петькиной невестой. Петька рассказал родителям, что Люся работает манекенщицей, им профессия будущей невестки страшно не понравилось, потом они смирились. Однако Пузиковы поставили условие сыну: если он на ней женится, Люська должна бросить подиум, и найти для себя приличную работу. В крайнем случае, Николай Кузьмич возьмет ее работать к себе в контору паспортисткой.
Работать манекенщицей, об этом Люся искренне мечтала. На самом деле она зарабатывала себе на хлеб профессией натурщицы. Ей знакомы расценки продажной любви, по которым она общалась с мужчинами задолго до встречи с Ковбасюком. Об этом юный историк и его родители, слава Богу, не догадывались, а потому жалели и подкармливали бедную Люсеньку. Нахваливая щи будущей свекрови, натурщица мысленно прикидывала, сколько денег она заработала за минувшую ночь. Мало того, что «жирная крыса» опустошила ее холодильник, не оставив ей на завтрак ни одного яйца! Так еще Ковбасюк надумал вылепить из нее настоящую Мата Хари. И практически без согласия уложил ее юное тело в постель к другому мужчине. Мужчина, ах этот мужчина, это что-то особенное. Жаль только, что художник называл ее в порыве страсти Женечкой. Измена налицо, так что пусть Ковбасюк раскошеливается. От последней мысли Люся подавилась горячими щами, и семейка Пузиковых в полном составе дружно хлопала ее по спине, проявляя трогательную заботу о здоровье будущей невестки.
Благие намерения, как диагноз
Наташка Благова шла по коридорам родной телекомпании и чувствовала неминуемое приближение грандиозного скандала. Баллов на восемь, нет, пожалуй, на двенадцать. Сюжет Жоры Волкодава о митинге на площади Фестивальной, естественно, возымел действие разорвавшейся бомбы. Джип учредителя телеканала Артура Лысого, припаркованный возле главного входа, прямое тому подтверждение. Бедный Сюсюткин. Наверное, именно сейчас Лысый с присущей ему страстью добрался до самого уязвимого места Богдана Степановича, его щупленькой шейки. Неужели снимут? Навстречу Наташке Благовой по коридору, демонстрируя красивые ножки, в неприлично короткой юбке шла Лара Лисичкина. Сейчас прояснится, успокоила себя Наташка.