Революция чувств
Шрифт:
Не получилось, не прорвались, на звук мощной струи примчалась она – гроза дворовых собак.
– Что за безобразие здесь происходит? Евгения, вы же интеллигентная женщина, зачем вы его здесь выгуливаете, ваш теленок сейчас всю детскую площадку затопит! Придется детей эвакуировать.
Вик чувствовал, как каждое произнесенное бабой Дусей слово больно бьет его по широкой морде, но остановиться он не мог. Это не водопроводный кран с горячей водой, который вентилем перекрывается. Собачий организм требует деликатного подхода.
– Теперь я знаю, –
– Я бы так не утверждала, – заступалась за своего пса, в одном лице пиарщица и телевизионная звезда, Евгения Комисар.
– А я утверждаю, – не унималась баба Дуся. – Вы думаете, если вас в телевизоре каждый день показывают, так вашей собаке все позволено.
Морда Вика побагровела, он напрягся и потянул хозяйку к месту преступления. Необходимо разобраться, в чем его обвиняют.
– Вот видите, – ликовала баба Дуся. – Он вас на это место, на место преступления тянет, сейчас нас и осчастливит. Мне больше работы нет, как за вашим псом тута убирать. За политикой не усмотришь, агитацией весь двор забросали, загадили территорию…
– Я не думаю, что это Вик, – оправдывалась Евгения Комисар.
Скандал развивался по классическому и знакомому его участникам сценарию. Вику ничего не оставалось делать, как плотнее, прикрыть купированные уши, чтобы заглушить крик бабы Дуси и начать работать ноздрями. Так он и думал, здесь был человек.
Люди могут сомневаться, а собаки по запаху точно определяют кто и когда. Вик напряг мозговые извилины посильнее втянул воздух в широко раздутые, ноздри. Сомнений нет, это Ванечка трамадольщик, внук бабы Дуси. «Меня обзывают разными неласковыми словами, а сами? Эх, люди, люди»… Вик радостно залаял и завилял хвостом, я здесь не причем. Женька его поняла, а баба Дуся нахмурила брови и хриплым голосом прошипела:
– Собака ты некультурная, ничего человеческого в тебе нет, кормить его меньше надо! А то он весь двор загадит, – деловито посоветовала старушка телевизионной звезде.
Звезда не стала опускаться до уровня дворового конфликта. Она извинилась, на всякий случай. Женька Комисар пошла гулять с засранцем, подальше от бабы Дуси, за ржавые гаражи.
Стерва – это не профессия, это образ мыслей
Нет ничего страшнее женщины-стервы, она не только переступит через очередную жертву, но еще и специально заденет ее острым каблуком, чтобы той больнее было. И глубоко ошибается тот, кто считает, что стервами не рождаются. Главное – иметь наготове острые каблуки, а жертва всегда найдется.
Она шла по коридорам родной телерадиокомпании ЗАО «Полет», лениво и не спеша, одаривая пробегающих мимо нее коллег чуть заметным кивком головы. Она могла себе позволить опоздать на работу и никому, даже вышестоящему руководству телевизионного канала, в голову не приходило поинтересоваться истинной причиной ее отсутствия на рабочем месте.
Татьяна Стервозова прочно отвоевала себе на канале особый
Бывшая спортсменка по художественной гимнастике Татьяна Васильевна, росла исключительно в ширину, попытки сбросить лишний вес заканчивались для нее полным и безоговорочным фиаско. И так сойдет, говорила она, глядя по утрам на себя в зеркало.
Короткая стрижка и осветленные волосы Стервозову нисколько не молодили, но сладко убаюкивали ее творческое сознание, что она, хотя и крашеная, но блондинка. А значит, согласно последним социологическим исследованиям, она должна нравиться сильной половине человечества.
Муж Толик худосочный инженеришка – единственно присутствующий в ее жизни мужчина. Они оба давно смирились не только с ремонтом, который затянулся на десятилетие в их частном доме, но и научились спать по разным комнатам. От постоянных конфликтов Стервы и Толика выиграл их тринадцатилетний летний сын Мишка, он научился клянчить по очереди деньги у обоих родителей. Ребенок знал, что предки практически не разговаривают, а потому каждый из них старался добросовестно исполнять родительский долг и щедро пополнял утром карманы единственного отпрыска. Как всякий ребенок, Мишка любил родителей, его попытки примирить вечно враждующие стороны иногда заканчивались успешно.
В семилетнем возрасте он писал им слезные записки и прикреплял их на самое видное и важное место в доме, на холодильник. «Папа и мама не ругайтесь, я вас люблю. Ваш Миша». Послания трогали их зачерствевшие души ненадолго. Обнаружив невымытую чашку на телевизоре или грязное полотенце в постели, Татьяна шла в очередное наступление на мужа и перемирия – как не бывало.
Вдоволь накричавшись, она вдруг обнаруживала, что оказывается, никчемные инженеры, у которых руки росли не из того места что у всех нормальных мужей, могут научиться за долгие годы семейного противостояния огрызаться. И они грызлись постоянно, отчаянно, по любому поводу. В течение многих лет по хорошо проверенному, старому сценарию: она стерва, он жертва.
Стоит ли удивляться, что в девять лет Мишка решил сбежать из дома, этот отчаянный поступок сына, не сблизил родителей, наоборот. За случившийся побег каждый из участников семейного конфликта переложил вину на противоположную сторону. Через несколько лет после побега ребенок сильно возмужал и окончательно огрубел душой. Этого никто не заметил.
Стервозова с Толиком разводиться не собиралась (еще чего – имущество делить), а у сына, искренне считала она, кроме проблем связанных с переходным возрастом – других трудностей нет.