Революция демонолога
Шрифт:
Впрочем, даже это было куда более приятным занятием, чем возвращаться к опостылевшим учебникам и деталям пресса. А как закончу оформлять объяснительную, можно будет приступить к созданию оружия.
Сперва соберу его вручную, обкатаю на практике, а потом уже можно будет клепать их на станках в нужных количествах. В конце концов, раз Шварцы подняли руку на мою семью, чем они хуже еретиков Аронии?
Глава 6
Я работал до самой ночи, но так и не закончил. Все-таки клепать револьверы по уже готовым лекалам — это
Но схема-то была готова, а вот материалы пришлось обрабатывать вручную. Но это уже не угнетало, как в случае с прессом. Я видел перед собой четкую цель, и не собирался отлынивать.
Остановился я только когда понял, что еще немного, и усну прямо за верстаком. Пришлось оставить незаконченный барабан и, прикрыв полотном рабочее место, плестись наверх. Преодолев лестницу, я добрался до первого этажа.
Из-под двери в комнату, где обитал сын Фламмаганов, проступал неяркий свет, и я услышал негромкое пение. Женевьева сидела с братом, значит, и Марк где-то рядом должен быть.
Под ногой скрипнула доска, и я скривился. Пора вновь приглашать мастеров для проведения поддерживающего ремонта, с их последнего визита прошло уже немало времени, а особняк не молодеет, и за ним нужно ухаживать. А я это дело, откровенно говоря, забросил.
Хотя, разумеется, это будет отличная возможность перестроить дом под свои вкусы и требования. Те же лифты — почему бы не сделать шахту из спальни прямиком в подвал, тем более что они расположены на одной линии?
Мысленно прикидывая варианты, как это провернуть, я добрался до спальни. Дия уже дремала, завернувшись в одеяло, так что я старался двигаться тихо, хотя с тростью это было не так и легко. Наконец, справившись с одеждой, лег под бок беременной супруги и моментально уснул.
И снова оказался в своем кабинете на Земле. На столе стояла початая бутылка коньяка, рядом пара бокалов. А в кресле разместилась богиня Эделлона.
— А ты неплохо устроился, — заявила Мархана. — Смотрю, времени даром не теряешь.
Пошевелив ушками, она плавно встала на ноги и прошлась по помещению.
— Не ожидал тебя увидеть, — признался я, уже привычно протягивая руку на расстояние, на котором обычно держал от своего места трость.
Воздух задрожал, и мой артефакт появился в руке, будто всегда тут был.
— Что думаешь делать дальше, Кирилл? — спросила она, глядя в окно, за которым не было ничего, кроме кромешной тьмы. — Воевать с Аронией, воевать с кланом? Может быть, со всем миром?
Я пожал плечами.
— У настоящего Киррэла слишком беспокойная родня. Впрочем, это еще по Юргену было видно. Так что я даже не очень удивлен, что они решили вместо переговоров начать с отравы. Это сходится с тем, как они до сих пор себя держали.
Богиня стояла ко мне спиной, сложив руки на груди. Несколько секунд она молчала, а потом повернула голову ко мне.
— Хочешь, я тебя вылечу? — неожиданно предложила Мархана.
— Что-то такое я уже слышал, — протянул я,
— Как ты сказал тогда? Если можешь что-то сделать, не делай этого бесплатно? — хмыкнула она. — Меня не слишком устраивает, что самый яркий и к тому же первый мой апостол ходит с палочкой, как умирающий старик. Это портит мой образ всесильной и милостивой госпожи.
— И почему я не слишком верю, что это твой истинный мотив? — хмыкнул я, ставя трость между своих ног. — Может, скажешь прямо, с чего вдруг ты про меня опять вспомнила? Теперь-то тебе уже не нужен бастард Чернотопья, у тебя свой орден, влияние на старшего брата Райога. Опять же, графиня карманная имеется…
— Меня беспокоит наследник империи, — кивнула она.
— Который из всех? — посмеялся я.
— Не смеши меня, Кирилл, — отмахнулась Мархана. — Наследник только один, и это Максимус Торн, твой старый враг — глава культа Хибы.
Я промолчал, и она продолжила:
— Чтобы ты знал, он стал таким же, как и ты. Только если ты представляешь собой хоть и достаточно хаотичную, но все же созидательную силу, то Максимус — само разрушение.
— Чем он тебе насолил?
— Он уничтожает магию, Кирилл, — ответила она, подходя к столу.
Выкрутив пробку, богиня плеснула в бокалы и, не дожидаясь моей реакции, осушила один.
— Это возможно? — спросил я, вскинув бровь.
— Как оказалось — возможно. Скоро об этом узнают все — твой дружок, Хэммет, почти добрался до цивилизованных земель. А там Аркейн постарается воспользоваться этой новостью, чтобы сплотить сторонников под своим стягом. Начнется большая война, Кирилл.
— Война никогда не меняется, — поморщился я. — И не прекращается. Какой смысл Аркейну спасать мир, который от него отрекся? Твой орден успешно продвигается по Аронии, так чего ради мне напрягаться?
— Ты меня не услышал, — покачала головой богиня. — Если уничтожить меня, уничтожить магию, и ты, и твоя замечательная жена, и демоны, и архонты, и все прочие — просто исчезнут. Сколько живет чародей с выжженным даром? А ведь именно это и произойдет со всеми, в ком течет кровь магов, Кирилл, если эфира не станет.
— Тогда и Хибы не будет, он же просто паразит, и не способен существовать без тебя, — возразил я.
— Ты рассуждаешь так, будто существует какой-то разум, управляющий культом, но это не так, — сказала она. — Хиба — это язва, бездонная яма. У него нет никаких стремлений, кроме одного — жрать. И он не насытится, Кирилл, и не остановится.
— Предлагаешь мне вмешаться в это дело, чтобы защитить семью? — спросил я, постукивая тростью по полу. — Но у тебя полно куда лучше подготовленных последователей, так почему это опять должен быть я? Потому что, как ты меня назвала, твой апостол? Но я не выбирал им быть.
Она рассмеялась в ответ.
— Почему ты думаешь, что у тебя есть какой-то выбор? — спросила богиня. — Предпочтешь умереть вместе со всеми магическими существами? Если Хиба продолжит уничтожать эфир, мир лишится всего, что в нем связано с магией. Ты помнишь, что случилось в Катценауге — то же самое ждет весь Эделлон, если Максимуса не остановить!