Революция и флот. Балтийский флот в 1917–1918 гг.
Шрифт:
Для охраны г. Архангельска, г. Онеги и устья реки Двины были предназначены: линейный корабль «Чесма», посыльное судно «Ярославна» и сторожевые суда «Рекорд» и «Прогресс» (буксиры, вооружённые 1 —3–дюймовым орудием и 2 пулемётами).
Флотилия Онежского озера состояла из канонерской лодки «Сильный», 10 быстроходных катеров (1 — 47–мм орудие и 1 пулемёт), катера «Беспощадный» (1 — 47–мм орудие и 2 пулемёта), сторожевого судна «Светлана» и нескольких буксиров.
Двинская речная флотилия — из плавучих батарей «Северянин» (2 — 6–дюймовых, 1 — 3дюймовое орудие и 3 пулемёта), «Ополченец» (2–4,7–дюймовых, 1 — 3–дюймовое орудие и 2 пулемёта), «Партизан» (1–4,7–дюймовое, 1 — 3–дюймовое орудие и 2 пулемёта), «Стрелок» (1–4,7–дюймовое, 1 —3–дюймовое
Отряд сторожевых судов — из 4 английских моторных катеров (157–мм орудие и 2 пулемёта) и 9 различных катеров, вооружённых мелкой артиллерией.
Отряд речного траления и боновой партии — посыльное судно «Курьер», 4 тральщика и 1 боновая баржа.
Кроме того, была организована ещё база флотилии, состоявшая из плавучего госпиталя, плавучей мастерской, барж и 16 буксиров.
Вся эта огромная организационная работа могла бы быть выполнена ещё при возникновении Северного фронта, но так как тогда во всем распоряжались англичане, сильно тормозившие все русские начинания, то ничего и не было сделано.
Остальные корабли — крейсера «Аскольд» и «Варяг», а также миноносцы фактически не принимали никакого участия в военных действиях. «Варяг» всё время ремонтировался в Англии, но так и не был отремонтирован; впоследствии наш морской агент в Англии продал его на слом. Что касается «Аскольда» и миноносцев, то они были переведены в Англию, где и стоят разоружёнными.
В феврале 1920 года Северный фронт окончательно распался, и все корабли достались большевикам.
Остаётся коснуться ещё одного антибольшевистского фронта, фронта Белой Сибири. По территориальным условиям события на нем почти не касались флота, но во главе всего движения там стоял адмирал А. В. Колчак, собравший вокруг себя весьма большое количество морских офицеров, которые принимали активное участие в действиях как на реках, так и в рядах армии.
В нашу задачу входит освещение только тех фактов, которые непосредственно связаны с событиями на морях, в частности — в этой главе приводится описание действий бывших союзников, имевших целью уничтожение морских сил России. Поэтому, оставляя в стороне другие случаи вероломного поведения союзников, здесь нельзя обойти молчанием последних минут адмирала А. В. Колчака, погибшего исключительно благодаря предательству французского генерала Жанэна.
15 января 1920 года. На Иркутском вокзале сильное возбуждение. Взад и вперёд снуют вооружённые рабочие с лицами, искажёнными ненавистью и дикою злобой. Всюду идёт смутный говор, похожий на морской рокот. Слышатся проклятия, площадная брань, угрозы «расправиться как следует».
Призрак уже близкого преступления витал в воздухе, чёрными крылами своими касаясь очередной, обречённой жертвы смуты.
Отступала армия Колчака под напором большевистских сил. По железным дорогам медленно тянулись поезда с беженцами, снаряжением, припасами и так далее.
Поезд адмирала Колчака только что прибыл на станцию. На его окнах наклеены флаги пяти союзных держав: американский, английский, французский, японский и чешский — это должно было означать, что он находится под их защитой. Но флаги не помогли, а заверения союзных представителей, сделанные адмиралу, что всё спокойно и ему ничего не угрожает, оказались грубым обманом.
Когда поезд был окружён вооружёнными рабочими, в вагон адмирала вдруг вошёл чешский офицер и заявил, что по приказанию генерала Жанэна чешская охрана снимается. Адмирал Колчак принял это заявление совершенно спокойно и только сказал: «Это значит,
В тот же день адмирал Колчак и все лица, его сопровождавшие, были отведены в Иркутскую тюрьму. Японский военный представитель, полковник Фукуда, послал к чешскому генералу Сыровы, находившемуся также на станции Иркутск, офицера с предложением передать охрану адмирала Колчака японскому батальону. Генерал Сыровы ответил, что адмирал, согласно приказанию Жанэна, уже выдан повстанцам. Тогда полковник Фукуда послал офицера к правительству эсеров, прося выпустить адмирала из тюрьмы и передать японским войскам. Эсеры наотрез отказались. 24 января власть в городе была захвачена большевиками и, таким образом, адмирал Колчак очутился в их руках. 7 февраля, в 5 часов утра, адмирал принял тяжёлую, мучительную кончину.
Этого момента забыть нельзя, как нельзя забыть и предательства, благодаря которому погиб Колчак. Что же это в конце концов — ирония судьбы или урок Истории? Адмирал Колчак, работавший в Сибири совместно с генералом Жанэном, которого французское правительство прислало якобы ему в помощь, был выдан революционной черни по приказанию этого же самого Жанэна.
Кстати будет заметить, что адмирал Колчак был убеждённым сторонником дальнейшего выполнения всех обязательств, принятых на себя императорским правительством по отношению к державам Согласия. Адмирал продолжал ещё верить в искренность симпатий союзников к России ив их желание восстановить её в прежнем могуществе. Он не знал, что катастрофические русские беды вызваны именно ими, не знал, что ими же уничтожен и столь близкий ему Черноморский флот, как не знал и того, что он погибнет по их же вине..
Сухой, отрывистый звук револьверного выстрела, штык, с сатанинским злорадством поворачиваемый в груди адмирала, предсмертный, еле слышный, вздох.
Где теперь генерал Жанэн? Встаёт ли пред ним, хоть временами, окровавленная тень преданного им Колчака? Не слышатся ли ему, хоть в тайниках его совести, жуткие слова покойного адмирала: «Это значит, что союзники меня предали.»
Потопление судов Балтийского и Черноморского флотов, а также действия союзников в Северной области и Сибири надо рассматривать как эпизоды всё ещё продолжающейся мировой войны. Только теперь объектом для нападения, кроме центральных держав, явилась также и Россия.
Сейчас же после окончания войны с Германией, несмотря на все дружеские заверения, политика союзников по отношению к России стала ясной. Сразу сделалось понятным, что союзники совсем не стремятся к подавлению большевизма в России. Они желали продолжения русской анархии и энергично поддерживали процесс раздробления.
В частности, для Англии было важно образование прибалтийских республик, так как это давало ей возможность базироваться на Балтийском море, предоставляло протекторат над этими народами и возможность парализовать германское соперничество на торговом рынке. Польша стала барьером между Германией и Россией, а закавказские республики дали возможность использовать нефтяные источники, что принесло им огромные выгоды.
Недаром на одном из заседаний Палаты общин, в начале 1920 года, Ллойд–Джордж обмолвился крылатой фразой: «Сильная Россия для Великобритании не подходит».
Для чего же тогда союзники помогали Колчаку, Деникину, Миллеру и Юденичу? Да потому, что они были им нужны, во–первых, как плотина, удерживающая большевизм только в пределах России; во–вторых, потому, что такой диверсией Индия, Персия и Афганистан в значительной степени ограждались от большевистского напора; наконец и потому, что упорная Гражданская война, обессиливая внутреннюю Россию, какой она ещё осталась, тем самым парализовала возможность противодействия их аппетитам. Поэтому-то и помощь союзниками оказывалась постольку–поскольку: с одной стороны, принимались меры, чтобы большевики не одержали решительный верх, но с другой, чтобы и белые не могли их низвергнуть.