Революция и семья Романовых
Шрифт:
Объединяло эти «две контрреволюции» не одна лишь ненависть к Советской власти и большевизму, но и более конкретная причина – та реальная, боевая сила, на которую они могли поначалу опереться: в основном монархически настроенное белогвардейское офицерство. В «демократическом» варианте контрреволюции оно готово было поддержать даже эсеров, имея в виду сказать свое «слово» впоследствии. В буржуазно-помещичьем варианте контрреволюции существовало почти полное политическое слияние монархистов и кадетов с белогвардейской офицерской массой.
С точки зрения внешнеполитической линия раздела проходила между германофилами, искавшими политической и военной поддержки в борьбе с Советской властью у Германии, и антантофилами, в той же борьбе ориентировавшимися на бывших союзников России по мировой войне.
Германофильские настроения наиболее полно выражал монархическо-кадетский «Правый центр»; антантофильские – эсеро-меньшевистский «Союз возрождения» и с лета 1918 г. – кадетский «Национальный центр».
В соответствии с классово-политической
Германофильски настроенные монархисты из «Правого центра» и близких к нему групп и организаций, естественно, устремились в западном направлении, на территорию, которая по Брестскому миру вошла в оккупационную зону германских войск. Антантофилы (меньшевики, эсеры и кадеты) потянулись на север, восток и юг, где ожидалась союзническая интервенция.
О политике, которую Германия после Бреста проводила по отношению к России, мы уже писали: отражая борьбу двух «германских партий» в русском вопросе (стоявшей за сохранение «завоеваний Бреста» и стремившейся на «основе Бреста» к свержению Советской власти), эта политика была как бы «двухколейной». Поддерживая отношения с Советским правительством, Германия в то же время исподволь искала и сколачивала те контрреволюционные силы, с помощью которых она намеревалась восстановить в России нужный ей «порядок».
Германские военные, политические и дипломатические представители искали и поддерживали сторонников такого «порядка» практически на всем протяжении своей оккупационной зоны – от Прибалтики и северо-запада России до юга Украины, Донской области и Крыма. Но политическим центром их сосредоточения весной и летом 1918 г. стала Украина, точнее сказать, Киев. И выбор этот не был случайным. Напомним лишь основные факты, хронологически несколько отойдя назад.
В начале февраля 1918 г. советские войска освободили Киев, буржуазно-националистическая Центральная рада бежала. А в это самое время в Брест-Литовске ее делегация подписала мирный договор с кайзеровской Германией! ЦИК Всеукраинского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов немедленно направил в Брест свою делегацию, уполномоченную заявить, что все обязательства свергнутой Рады не признаются украинским народом и установленной им Советской властью, что ее делегация будет действовать совместно с общероссийской делегацией Совета Народных Комиссаров.
Немцы, конечно, отказались признать советскую украинскую делегацию: достаточно сказать, что по мирному договору с Радой Германия должна была получить миллионы пудов хлеба и другого продовольствия. Со своей стороны беглая Центральная рада обратилась к Германии с призывом помочь восстановить ее власть штыками. «Мы собираем новые силы, – говорилось в этом обращении. – В этой тяжкой борьбе за наше существование мы ищем помощи. Мы глубоко уверены, что немецкий народ, любящий мир и порядок, не отнесется равнодушно к нашей беде и немецкая армия своим наступлением поможет защитить наши северные границы от дальнейшего нашествия врага…» [632]
632
Цит. по: Владимирова В. Год службы «социалистов» капиталистам. М.-Л., 1927. С. 173.
В середине февраля германские и австро-венгерские войска вместе с отрядами Центральной рады двинулись на Украину. Советские войска оказывали героическое сопротивление, но силы были неравны [633] .
Киев пал, и немцы восстановили власть Рады. Украину охватил массовый контрреволюционный террор, организованный и неорганизованный грабеж сырья и продовольствия для отправки в Германию. Но установить «порядок» и обеспечить бесперебойную перекачку награбленного в Германию Рада все же не смогла. До сих пор не вполне ясно, как конспиративно подготавливался переворот, который должен был устранить эту «социалистическую» Раду и заменить ее «сильной властью» откровенно правых, реакционных элементов. В материалах политической канцелярии Особого совещания (своего рода «правительства» при Добровольческой армии) сохранилась анонимная записка, которая как будто приоткрывает завесу над истоками переворота. В записке излагаются две версии. В соответствии с одной из них заговор созрел в конспиративной офицерской организации Киева, возглавлявшейся графом Кочубеем; по второй версии центр этой офицерской организации находился в Москве, где во главе его стоял один из великих князей, возможно двоюродный брат бывшего царя – Александр Михайлович. Так или иначе, по утверждению автора записки, именно эта организация «вошла в соглашение с немцами» на условиях восстановления ими монархического строя в России в обмен на некоторые территориальные уступки и прогерманскую ориентацию [634] .
633
Подробнее см.: Минц И. И. Год 1918-й. М., 1982. С. 428–433.
634
ЦГАОР СССР. Коллекция.
К заговору затем был привлечен так называемый «Союз хлеборобов», объединявший крупных земельных собственников – помещиков и кулаков, который должен был «обеспечить» перевороту политическую основу. Находившийся в то время в Киеве В. В. Шульгин (он возглавлял там монархическую организацию, связанную с проантантовским «Национальным центром», и секретную организацию «Азбука», добывавшую разведданные для Добровольческой армии) в неопубликованной рукописи статьи «Начало гетманшафта» [635] пишет, что «нежные отношения» этого «союза» с немцами начали налаживаться уже в начале апреля. В «союзе» заправляли крупнейшие помещики, монархисты граф Гейден, Вишневский, граф Тышкевич и др. Именно они и стали выдвигать П. Скоропадского, также крупного помещика, бывшего флигель-адъютанта Николая II и командира 34-го армейского корпуса; Скоропадский к тому же имел то преимущество, что являлся отдаленным потомком украинских гетманов [636] .
635
Рукопись не подписана, но по стилю можно заключить, что ее автором был В. В. Шульгин.
636
ЦГАОР СССР. Коллекция. Шульгин В. В. Начало гетманшафта. Рукопись.
Сам Скоропадский (в 20-х годах он проживал в Германии, в местечке Ванзее) неохотно вспоминал о том, кто и как посадил его на гетманство весной 1918 г. Впрочем, в 1928 г. в газете украинских эмигрантов-националистов «Сичь» он напечатал свои воспоминания, которые прокомментировала также эмигрантская берлинская газета «Слово». Согласно «Слову», переговоры о «политической перемене» на Украине начали два сотрудника разведотдела германского штаба – майор Гассе (или Гаазе) и майор Ярош. Примечательно, что германские офицеры расспрашивали Скоропадского о его отношении к бывшему царю и, по-видимому, на основании полученных ответов судили о его «политической благонадежности». Именно Гассе и Ярошу Скоропадский сообщил свой план переворота, который должен был санкционировать начальник штаба германских оккупационных войск генерал Тренер. По словам Скоропадского, противниками его плана были австрийцы, ибо у них имелся свой кандидат на «киевский престол» – Вильгельм Габсбург, уже называвший себя «Василием Вышеванным» [637] . Но, по образному выражению одного из агентов шульгинской «Азбуки», информировавшего о гетманском перевороте штаб генерала Деникина, Скоропадский, этот «немецкий пудель», одолел «австрийского пуделя» – Василия Вышеванного…
637
Слово. Берлин, 1928. 18 нояб.
Переворот не потребовал длительной и тщательной подготовки, так как практически единственная опора Центральной рады – германское «Oberkommando» на Украине все свои симпатии целиком и полностью отдало переворотчикам.
На одно из заседаний созванного при покровительстве немцев съезда «Союза хлеборобов» в сопровождении группы офицеров явился Скоропадский. Шульгин так описывал ход этого «переворота»: «Конечно, было налажено представление… но все это был цирковой спектакль: недаром же этот съезд хлеборобов происходил в цирке. Правда, были маленькие различия в подробностях: вместо легковых автомобилей у здания цирка пыхтели немецкие броневики, звери были не на арене, а в ложах и первых рядах партера… Хор артистов и зрителей подхватил заключительную фразу последнего оратора: «Нам треба гетмана!»» [638]
638
ЦГАОР СССР. Шульгин В. В. Начало гетманшафта.
Тут же было объявлено о создании гетманского правительства и упразднении Центральной рады. 29 апреля два немецких офицера с группой солдат явились на заседание Рады и бесцеремонно выдворили всех ее депутатов и министров, запретив собираться вновь…
В Киев хлынули настоящие потоки «бывших», ободренных легкостью гетманского переворота на Украине и уверовавших, что он с помощью немцев станет «начальной точкой» сходного по своей политической сущности «всероссийского процесса».
Но, как следует из многочисленных донесений агентов шульгинской «Азбуки» в Новочеркасск генералу Деникину, вся эта «монархическая масса» учинила в своей среде невообразимую политическую грызню, сопровождаемую выдвижением фантастических проектов и распространением политических мистификаций. Но все они вместе старались парализовать «щирое украинство» Скоропадского, склонить его к участию в осуществлении контрреволюционных планов «всероссийского масштаба». И надо сказать, что Скоропадский проводил двойную политику. С одной стороны, выполняя волю тех, кто посадил его на «гетманство», и, уступая давлению украинских самостийников, он демонстрировал свой сепаратизм, а с другой – менее заметно, но все же играл на руку великодержавным шовинистам, сторонникам монархического «восстановления» России.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
