Революция кукольной принцессы
Шрифт:
Киана обернулась, обнаружив рядом небольшую скамью. Принцесса с достоинством на неё опустилась, сложив ладони вместе и плавно качнула головой:
— Расскажешь?
Порой нам всем нужен глоток одиночества просто для того, чтобы не взорваться вулканической лавой обид и сжатых эмоций. Но иногда… Мы похожи на детей, которые прячутся от всего мира с одной лишь установкой: «Найди меня. Пожалуйста, найди меня! Пойми меня. Я так хочу быть понятым».
Рейнар много раз приходил к ней на помощь, когда она в том нуждалась. Настал её черед
Князь переминался с ноги на ногу, впервые проявив признаки неуверенности. Потом он резко зачесал назад золотые волосы и шагнул ближе, остановившись перед Кианой.
— Страдания, недовольства, страх и гнев – улыбка способна скрыть что угодно. Пока ты улыбаешься – кажешься безобидным… Удобным для окружающих? – Рейнар закатил глаза к небу. – Пока я находился среди императорского клана, мне ежедневно приходилось прикидываться дурачком.
— Если бы они распознали твою истинную натуру – не дали бы тебе дышать спокойно, - медленно проговорила Киана.
— Не то слово, принцесса, - Рейнар зло рассмеялся, - они клеймили меня бездарным и говорили, что иного и не следовало ожидать от бастарда. Но это было куда лучше того, чтобы меня признали смышлёным. Умный — значит опасный. А от опасности у нас принято избавляться быстрее, чем падает лезвие гильотины.
На сей раз принцесса даже не почувствовала дуновения холодного ветра, но мурашки всё равно покрыли её спину сетью беспокойства. Надо же, она и не заостряла внимания на том, что Рейнар является бастардом.
Казалось – никто в Калне (оставаясь в трезвом рассудке) не посмел бы назвать князя безродным.
— Твой старший брат никогда не пытался…?
«Тебя защитить» - Киана проглотила последние слова, ощутив всю их бессмысленность.
Глаза Рейнара вспыхнули, прежде чем он заговорил:
— Бастард неровня наследному принцу. Все это прекрасно понимали. Но, знаешь, я не жаловался, покуда мать была жива. В моём узком мире она занимала центральную позицию, и мы даже были счастливы. Иногда.
«Всего лишь ещё одна трагедия на маскараде уродов»– так однажды высказался Эзред, обрывая обсуждения о фаворитке предыдущего императора.
«Ты сказал, что о ней все забыли. Но ты остался единственным… Кто до сих пор помнит каждую деталь»
— Что с ней случилось, Рейнар? – тихо, но строго спросила Киана. – Я слышала о яде, но, судя по твоим словам, она не была настолько сентиментальной, чтобы погибнуть от больной любви.
Мужчина резко выдохнул и чёрные глаза его стали какими-то мутными от бурлящих эмоций. Киана знала, что его раздирают внутренние демоны бесконечных сомнений. Ей так знакома эта ядрёная смесь из чувства вины, боли, стыда и страданий. Именно из неё произрастает лоза концентрированной ненависти, подчас толкающая нас на ужасные поступки.
— Она… По-своему любила моего отца, - хрипло усмехнулся
Князь довольно быстро восстановил дыхание, прежде чем продолжить говорить.
— Она ни была с ним счастлива ни секунды проведенного времени. Но это не спасло её от гнева вдовствующей императрицы. Покуда отец был жив, он был достаточно влиятелен для того, чтобы защитить фаворитку, - Рейнар прикрыл глаза, окончательно окунувшись в омут воспоминаний, - тогда мы жили на территории клана Эзред, в отдаленном доме. Небольшом, уединенном, защищённом… Порой мне казалось, что в мире есть всего несколько человек: я, мать, старая служанка… И отец, который появлялся в нашей жизни столь редко.
В тот момент для Кианы открывались новые черты человека, которого она полюбила. Словно он впервые дал ей право заглянуть глубже… И ещё глубже.
— А потом император умер – и всё привычное рассыпалось, словно карточный домик. Вдовствующая старая карга, посадившая на престол своего мягкотелого сына… Более всего на свете желала поскорее избавиться от моей матери. В тот день новоявленная императрица Эллерия пригласила фаворитку покойного императора на частную аудиенцию. Обратно… Мама больше не вернулась. Я ждал её возвращения три дня, пока не узнал эту нелепую историю о выпитом яде. Позднее мне удалось выяснить, что мать заставили принять яд, угрожая в противном случае убить единственного сына.
Неконтролируемая дрожь хлестнула Киану вдоль хребта, оставляя кровавую борозду у сердца. Дыхание девушки сбилось, и она чуть слышно проронила:
— Моя тётя была в сговоре с матерью императора? Поэтому… Ты хочешь её низвергнуть?
— «Сговор»? – Рейнар усмехнулся. – Скорее временное перемирие. Две змеи враждовали, но сумели объединиться против общего врага. Так было с моей матерью. Так случилось и с несчастной Алианной Эсте. Но, знаешь… Дело даже не в смерти близкого человека. Меня без ножа резал тот нелепый спектакль, который они устроили после. Весь Калн говорил о «прекрасной трагедии», обсуждая каждый миг её жизни так, словно они на самом деле знали мою мать. Несчастная любовь, как же.
С его губ сорвалось разъярённое шипение, а Киана резко поднялась с насиженного места, ободряюще сжимая ладонь мужчины.
— Ты хочешь отомстить императрице Эллерии. Я и раньше догадывалась, но теперь это стало очевидным. Ты хочешь разоблачить не только бастарда, но и подлинную историю смерти ребёнка Алианны Эсте.
— Да, - кивнул Рейнар, а губы его вновь изогнулись в усталой ухмылке, - к сожалению, я не успел добраться до вдовствующей императрицы. Она очень постаралась, чтобы моя жизнь превратилась в бесконечную агонию. Жалкое существование с ошейником, туго затянутом на горле… Я не должен был дожить до совершеннолетия. Именно поэтому, с молчаливого согласия брата, они выслали меня на территорию Северного Княжества.