Революция Любви
Шрифт:
Егор прав в одном, что Алекс, что он сам слишком благородны для такого. Никакая любовь не способна заставить их поступать наперекор своим принципам. К тому же, Алекс в отличии от Охотника, страдает одним весьма неприятным недугом - злопамятностью. Она бы никогда не стала наступать на те же грабли. Да, Артем мог предположить, что Волкова простила Максима Радова, но дальше этого великодушие такой мерзавки не зашло бы. Конечно, была еще одна причина. Только слепой бы не заметил, как Алекс относится к Егору.
Крылов локти кусал от зависти, когда смотрел
Через пару деньков (в которые Егор и Артем в основном пили и играли до звездочек в глазах в стрелялки), Егор все-таки решил, что стоит встретиться с дедом, а потом, если будет настроение и с родителями.
Как и ожидалось, дед с утра - пораньше отсиживался в своей компании. Егора еще при входе узнала охрана. Ребята хлопали его по плечам и лезли обниматься, пытаясь вытянуть, почему этот бандит столько времени носу не показывал.
До дедовского кабинета, Егор еле добрался и на час позже, чем рассчитывал. Надо же, все так радовались его появлению, что парень даже растерялся. Он как-то и не подумал, что этих посторонних людей может так сильно заботить его судьба. Но, судя по расчувствовавшемся лицам так и было.
– Ба, кого я вижу!
– дед поднялся из кресла завидев внука в дверях.
– Ну, если зрение тебя не подводит, то меня - привычно усмехнулся Егор.
– Все так же дерзишь старшим?
– сдвинул кустистые брови дед.
– Все так же не жалуешься на память?
– Егорка!
Дед подошел и обнял Егора. Это было такое тепло чувство, что Егору пришлось приложить немало сил, чтобы не хмыкать носом. В отличии от него, дед своих чувств не скрывал и утирал в уголках морщинистых глаз прозрачные слезы.
Они долго говорили, много успели обсудить и рассказать друг другу. Егор только сейчас понял, что его так угнетало. Невозможность честно признаться в своих чувствах. Сожаление, что он не сделал и страдал, а вовсе не сожаления от того, что сделал. Он не мог остановиться, когда говорил о Саше и осознавал, что не сможет забыть ее, не сможет простить себя за трусость и не сможет перестать ее любить.
– ...Мне друзья советовали, говорили, как вести себя с ней. Повторяли, что я должен вызывать в ней разные чувства и заставлять смеется, чтобы она влюбилась в меня. Но, знаешь, дед, каждый раз, как она смеялась, я понимал, что сам влюбляюсь в нее все больше и больше... Наверное, это глупо, рассказывать о таком.
– Ничего подобного. Это любовь, внук. А она всегда глупая, но самая важная вещь...
– Если ты меня не пропустишь, засранец, я тебя по стенке размажу! Видел когда-нибудь свои зубы в кучку собранные?! Нет? Так я сейчас устрою!
В первую секунду Егору показалось, что на почве всех этих душевных страданий,
И тут дверь распахнулась, словно ее ногой пнули. Хотя, почему "словно", дверь явно пнули. На пороге появилась...
Возвращаемся ко мне.
– Не пущу! Там царит порок и разврат!
– Ты-то откуда знаешь?
– Оттуда!
– Милая, ну-ка с этого момента поподробней. А ты, дочь, так и быть поезжай, но учти, если и там драку затеешь... От всего отказывайся и требуй адвоката! Это тебе не наше болото! Столица все-таки!
– Поняла, пап - звонко чмокнув отца в щеку.
Я глянула напоследок на маман, но моя персона ее уже мало интересовала, кажется маман всерьез пугала перспектива предстоящего разговора с папой. Систэр по-привычке, даже не обратила внимание на мои сборы, только планомерно перетаскивала колонки, мышь и модем из моей комнаты в свою. Чую к моему возвращению в спальне остануться нетронутыми разве что стены и лишь потому, что у Женьки силенок не хватит и их вынести.
– Жора. Это что?
А чего это у Давида глаз дергается. Ась? Обернулась. Не хило. Мама дорогая! Как любит восклицать Гога. У Жорика за плечами был один рюкзак. Был. Один. Но, зато какой. Мало того, что Жорик мог еле ходить, он вот-вот намеревался завалиться на спину и думаю выглядел бы тогда, как черепашка, которую перевернули панцирем на землю.
– Пацаны, я не виноват! Это мама! Она нам еды с собой положила - вашу Машу, сколько же она положила-то?
– Жора, ты ей сказал куда мы едем?
– Я не Жора, я...
– На вопрос, ответь, идиот!
– Ну, сказал! А вот если бы не сказал, она бы столько не положила! Мама говорит в Москве мясо кругом собачье, овощи радиоактивные, а вода - театральная пауза - из канализации!
– Кому-то стоит завязывать с научной фантастикой - хмыкнул Андрюха и выбросив бычок, подошел к Жоре.
Андрей освободил друга от непомерной ноши и открыл рюкзак. Из которого тут же стал вытаскивать ненужные по его мнению вещи. К примеру, пароварку, блендер, мини-утюг, морозильницу - контейнер, фен, палатку, надувной матрац, кастрюльку с голубцами, пластиковую упаковку с шашлыком и жареной рыбой. В общем, к концу экзекуции, Жорин рюкзак стал походить на рюкзак, а не на чудо - сумку.
– Теперь можно ехать? Я чур спереди!
– тут же завопил Жора, победно глянув на меня.
– Тогда я - за рулем - парни сбледнули.
– А чего сразу угрожать? Ну, хочешь ехать впереди, так бы и сказала - залезая на заднее сидение, бурчал Жорик себе под нос.
– Подвинься!
– все-таки не выдержал Давид, когда Жора достав подушку попытался сложить ноги на друга, чтобы улечься со всеми удобствами.
– Похудей!
– процитировал мою любимую фразу Жорик.
– Я тебя сейчас из машины выкину!