Ревущая Тьма
Шрифт:
Сиран с Эмеша сидела у голографической панели, имитирующей вид из иллюминатора на оранжевую планету. Изображен был даже шрам на месте города Сурена, касающийся границы света и тени. Корабль как раз входил в ночную зону. Завидев меня, Сиран улыбнулась и отставила кружку. Если она и плакала, то слез я не видел. Она всегда предпочитала короткие стрижки, но теперь вовсе сбрила волосы, и ее коричневая кожа блестела в свете люминесцентных ламп.
Не произнося ни слова, я подошел к ней и, склонившись, обнял. Все молчали, лишь издалека слышалось
– Ты в порядке? – спросила она спустя несколько секунд.
– Я-то? – едва не усмехнулся я. – А ты в порядке?
Ее рассеченная ноздря напомнила мне о Гхене, и я невольно отвернулся.
– Отавия сказала, что ты там был, – ответила она, не убирая руки. – А я была ледяным кубиком.
Прикусив губу, я сказал:
– Да. Но он был твоим…
Кем? Любили ли они друг друга? Я ведь этого не знал и никогда об этом не спрашивал. На Эмеше их перевели в блок с заключенными, и мы виделись лишь на тренировках и в боях. А после Эмеша они служили на разных кораблях.
Сиран промолчала, взяв продолжительную паузу, затем произнесла:
– Дело было плохо?
Что ответить на такое? Мои сапоги вдруг стали весьма привлекательным объектом созерцания.
– Он храбро сражался, – вздохнул я.
– Я не об этом спрашиваю.
Ее карие глаза сверкнули, и я мигом вспомнил, что она старше меня. Годы обошлись с ней лучше, чем с Хлыстом: волосы не поседели, кожа не состарилась. Она держалась горделиво, отстраненно, как королева, и я задумался, не течет ли в ней кровь патрициев.
Стиснув зубы, я вновь представил дымящуюся от плазмы рану и кражу лица Гхена Крашеным.
– Там были деймоны, машины в человеческих телах. Гхен…
– Марло, не води меня за нос! – воскликнула женщина, и в толпе зашептались. – Я не об этом спрашиваю!
– Сиран, – произнес Хлыст, подходя и протягивая руку.
– А ты вообще не лезь! – огрызнулась она, отступая.
– Что я должен сказать? – спросил я.
Сиран молча буравила меня взглядом.
И я рассказал им все. О бойне и о том, как отправил Гхена вниз. О СОПах, о Крашеном и его жутких проделках. О том, как отомстил за Гхена.
Хлыст не знал историю в таких подробностях и замер, разинув рот. К концу рассказа нас обступила толпа, приблизившись ко мне, Сиран, Хлысту и Дюрану, насколько хватило смелости. Лишь только я умолк, солдаты бросились врассыпную, сделав вид, что вовсе не слушали.
– Спасибо, – кивнула Сиран.
– За что?
– За то, что проломил уроду голову, – ухмыльнулась она.
Хлыст причмокнул губами и взъерошил седеющие волосы:
– Нужно было вина захватить. Не подумал.
– Мне и это сойдет, – подняла кружку женщина-мирмидонец.
– Чай? – скривился я.
– Водка, – фыркнула Сиран.
– Но еще утро! – изумленно воскликнул Хлыст. – И где ты вообще ее откопала?
Женщина показала ему неприличный жест и улыбнулась. Нависавшая над
– Бандит прислал с земли, пока вел поиски. Пока я еще была заморожена. К слову… – Она прищурилась и уселась за стол. – Правда, что Лин снова собирается нас заморозить и вернуться к имперскому флоту у Коритани?
– Если Айлекс не раскопает чего-то существенного, таков план.
– А что Джинан?
Я искоса посмотрел на Хлыста:
– Делает вид, что не имеет права голоса. Говорят, командование легионов приказало всем кораблям собираться у Коритани. Я не устаю повторять, что Джинан не подчиняется Империи, что мы можем разделиться и продолжить поиски Воргоссоса без имперской поддержки, но она не хочет перечить Бассандеру.
– Похоже, она уже давно все решила, но не собирается признаваться, – прошипела Сиран, скрещивая ноги.
– Может, и нет, – вставил Хлыст, оглядываясь на Дюрана в поисках поддержки. Старший помощник молчал. – Адр, я думаю, Джинан просто осторожничает. Быть между тобой и Бассандером – все равно что оказаться между молотом и наковальней.
– Как-то это трусливо, – заметила Сиран с легкой улыбкой. – Она ведь тоже капитан.
В этот момент старшему помощнику Дюрану на терминал поступил вызов, и он поспешно вышел, чтобы ответить. Остались лишь трое ветеранов боросевского Колоссо.
– А как Паллино? – спросила Сиран.
– Да как всегда, – ответил Хлыст. – Стойкий сукин сын. Даже глазом не моргнет.
– Ну, – сухо ответил я, – глаз-то у него всего один, моргать опасно.
– Не смешно. – Хлыст уколол меня взглядом и едва не замахнулся, чтобы ударить.
– Смешно.
– Да иди ты к черту! – буркнул он, принимая во внимание собравшихся в зале солдат. Ликтору коменданта не к лицу бить этого самого коменданта.
Сиран же улыбалась до ушей. Хороший знак.
– А напрямую со Смайт ты не говорил? В обход Лина и твоей девицы?
Я настолько стремился уладить все собственноручно, что напрочь забыл о том, что в дело вовлечены и другие силы. Пусть и не столь могущественные, как Первый стратиг, но куда могущественнее Бассандера Лина.
Райне Смайт. Рыцарь-трибун Райне Смайт.
– Нет, не говорил, – признал я и почувствовал, как невольно расплываюсь в улыбке.
– О, я знаю это выражение, – кисло заметил Хлыст. – Даже не начинай.
Я потер лицо ладонями. Мне хотелось расцеловать Сиран. У меня был другой выход. Только вперед и вниз, не сворачивая налево и направо [6] . Мы снова очутились в лабиринте – или вовсе не покидали его, – в сени мрачных деревьев моего разума.
6
По одной из версий древнегреческого мифа о Минотавре, такие указания дала Тесею Ариадна.