Рэй
Шрифт:
— Вот и я про то же. Да, и если тебя так сильно мучает совесть — вспомни, что говорил уважаемый Алекс. Смертность от голода и холода тут достаточно высокая. Рабы зимой — не ходовой товар. По весне — да. будет большой спрос, но он не окупит те деньги, что пришлось потратить на них за зиму.
Рэй молча кивнул, опустив голову в смешанных чувствах, а из дверей барака показался хозяин невольников.
— Господин маг, — кивнул он и открыл дверь, приглашая их внутрь. — Простите, что заставил ждать снаружи,
— Понимаю, — кивнул Фил и втолкнул внутрь ученика, за которым вошел сам.
Их провели по коридору в небольшое помещение. Пол был выслан соломой, в стенах виднелись старые и покрытые ржавчиной основательно вмурованные кольца. В углу стояло ведро, источающее аромат, от которого даже непривередливый Рэй сморщился.
— Быстро! — процедил Алекс, взглянув на одного из охранников и указал на ведро.
Тот засуетился, подхватил источник ароматов, чуть не расплескав его, и быстро покинул комнату.
— Итак, — прошелся внутрь Алекс и указал на шестерых женщин, что стояли у стены.
Одеты они были в лохмотья, волосы засаленные и никаких чувств у мальчишки, кроме жалости, не вызывали.
— Прошу. Это все, что осталось на данный момент, — взглянув на женщин он вздохнул и кивнул им, после чего те принялись снимать лохмотья, дабы продемонстрировать то, чем одарила их природа. — Я, признаться не готовился и не ожидал вашего визита. Поэтому, уж простите, товар немного не в том виде.
Фил подошел, осмотрел женщин и хмыкнул.
Как он и ожидал, всем им было уже немало лет. По деревенским меркам, конечно. Грудь у всех была приличной, все достаточно подтянутые с округлостями в нужных местах. Однако, не все было так радужно. У некоторых были шрамы, одна с ожогом, а крайняя, с грязными светло русыми волосами настолько худая, что казалось ее морили голодом.
— Действительно не большой выбор. Да и понятно, почему их осенью не купили, — поджал губы Фил и взглянул на Алекса. — Это все девственницы?
— Нет, это почти все что есть. Девственница — одна, — указал он на молодую девчушку, стоявшую у другой стены. Такие же лохмотья, светлые, но грязные и скомканные волосы. — К сожалению, другого я предложить вам ничего не могу.
Маг подошел к женщине с ожогом на ноге, осмотрел подтянутую грудь и спросил:
— Этой сколько лет?
— По моим записям двадцать три. Но на вид я бы меньше двадцати пяти не дал.
— Согласен, — кивнул Фил и обернулся к ученику. — Ну? Как тебе?
Рэй опустил взгляд в пол и пробормотал:
— Она же мне в мамки годиться...
— Тоже верно, — кивнул учитель, прошелся вдоль выстроившихся рабынь, что уже начали подрагивать от холода, и остановился у самой худой и больной на вид.
Он взял
— Сколько за эту?
— Две серебряные, — помявшись ответил Алекс.
— Худая слишком, — вздохнул Фил и снова прошелся вдоль «строя». Остановившись у женщины с самой большой, но уже отвисшей грудью, он взглянул на Рэя. — А эта? Ты только погляди на грудь! Если бы не шрам через весь живот, то было бы идеально...
Рэй насупился и не поднимая взгляда от пола молчал, совершенно не понимая, как себя вести.
Учитель вздохнул, подошел к ученику, оглядел его с ног до головы и произнес:
— У тебя три секунды. Выбирай одну и пойдем. Мне еще нужно кое-куда заглянуть.
Рэй, нервно перебиравший пальцами рукава кожаной куртки, поднял взгляд. Еще раз оглядев всех выставленных перед ним женщин, он молча указал на девушку, что стояла у стены, отдельно от всех.
— Хорошо, — кивнул Фил и подошел к Алексу. — Две серебрушки за двух. Девственницу и ту, самую худую.
Работорговец закусил губу и мельком глянул на девушку со светло русыми волосами. после чего перевел взгляд на протянутую руку мага.
— Как бы мне не хотелось избавиться от этих двух, я должен вас предупредить. Та худая — больна. Один из охранников подхватил какую-то заразу в Нарисе. Додумался связываться с портовыми шлюхами. Ну, а здесь он додумался попортить товар. Если бы не он, на сегодняшний день у меня было бы две девственницы. И возможно бы она по весне окупила бы содержание остальных. Однако...
— Лечить ее слишком дорого и без гарантий, — кивнул Фил. — Я в курсе. Поэтому и предлагаю две серебрушки за обеих. Согласитесь — выгодная сделка. Мы оба понимаем, что до весны они не дотянут. Одна больная, а вторая по сути — ребенок. Сколько ей? Четырнадцать?
— Семнадцать, — сморщившись произнес Алекс, но заметив, как выразительно на него посмотрел маг, нехотя признался. — Пятнадцать. Шестнадцать будет осенью.
— Тем более. Маленька, худая и... бесполезная. Учить ее никто не учил, ведь так? В этих краях вы ее не продадите за хорошую цену. Здесь за страсть к детям по голове не погладят.
— Две серебряных, — кивнул Алекс и пожал руку Фила.
— И одежда. В этих лохмотьях и босиком они помрут, пока дойдут до нашего дома, — добавил Фил не отпуская руки работорговца.
Тот мялся секунд пять, после чего кивнул:
— Две серебром и обувь с одеждой.
Фил с довольной миной повернулся к ученику и кивнул на выход.
— Мы подождем снаружи. Там и рассчитаемся. Тут дышать нечем.
Выйдя на улицу, он втянул носом свежий воздух и покачал головой:
— Как они вообще там выживают? Вонища же жуткая...