Рейды в стан врага
Шрифт:
Генерала Гнедина мы разыскали километрах в восьми от командного пункта корпуса. Он стоял на высотке и наблюдал, как подразделение на десантных средствах преодолевает реку. На противоположном берегу переправившиеся штурмовали долговременную огневую точку Заметив, что атака ведется в лоб, он закричал
– Чего в лоб лезете? По складкам нужно обтекать, справа.
И распорядился повторить атаку.
Шло обычное полевое занятие. Внешне оно мало чем отличалось от тех, которые проводились до войны Сколько раз курсантом вот так приходилось мне ходить в
Стоявшему рядом командиру 114-й стрелковой дивизии полковнику Москалеву генерал сказал:
– Видал? В лоб лезут. А если в бою так? Это же ненужные потери. Неет, так не пойдет!
И он стал объяснять комдиву, как нужно форсировать
реку и одновременно подавлять сопротивление противника в первой траншее.
Воспользовавшись паузой, я подошел к командиру корпуса и представился, - Не знал, не знал, - удивился генерал. - Зачем прибыли ко мне?
Я доложил, что с 8 июня бригада включена в состав корпуса и к 10 июня должна сосредоточиться в районе Шоткуса. Мне поручено получить задачу.
– Доложите маршрут движения бригады и место расположения в районе Шоткуса, - приказал генерал и ворчливо добавил: - Войск приходит много, тесно становится.
Капитан Шапошников развернул карту
– А почему марш совершаете днем?
– Таков приказ командующего армией, товарищ
генерал. Видимо, учитывалось, что будем двигаться по лесным дорогам. Комкор согласно кивнул:
– Что ж, видимо, это резонно. А что касается рай
она расположения бригады, то вы хорошо его разведайте. Там много болот. Найдите входы и выходы из этого района. Схему расположения вышлите в штаб корпуса.
– Есть. Разрешите быть свободным?
– Погоди, майор. - Генерал оглянулся и, взяв меня за локоть, отвел в сторону - У тебя в штабе армии друзей много. Не слышно, когда сигнал дадут? - Ничего не знаю, товарищ генерал. Если что, вы раньше об этом узнаете из боевого приказа. Он засмеялся:
– Ну дипломат! Ладно, отправляйтесь выполнять задачу - И подал на прощание руку.
Я заторопился к машине. Да, весь фронт - от солдата до генерала волновал этот вопрос: когда же двинемся на врага?
Бригада второй день находилась в движении. 10 июня я задержался на последнем рубеже регулирования - на шоссе Оять - Лодейное Поле: подходившим подразделениям надо было уточнить районы дислокации.
Миновал рубеж регулирования стрелковый батальон во главе с майором М. Ф. Кондрашовым. Обогнав колонну, командир подошел ко мне. Как всегда подтянутый, он выглядел молодцом. Кондрашов - один из лучших командиров. На войне быть лучшим непросто.
Таких посылают на самые трудные задания Кондратов не избегал их Человек отчаянной храбрости, он умел завладеть волей сотен подчиненных и повести их за собой. Его солдаты и командиры верили ему и беспрекословно шли за ним в бой.
Еще работая в оперативном отделе штаба армии, я не раз слышал фамилию Кондрашова.
Обменявшись со мной приветствиями, Кондратов развернул карту.
– Прошу уточнить пункт назначения.
– Отставшие есть? - спросил я у него.
Майор удивленно приподнял светлые брови и сразу чем-то напомнил мне Лунева. Наверное, в сибиряках есть что-то общее, что дает право сказать о человеке - типичный сибиряк.
Первый батальон, а за ним артиллерийский дивизион втянулись в лес, а из-за поворота показался второй батальон. Его командир майор П. Т. Калинин возвышался над своими подчиненными почти на голову.
Инженер-горняк Калинин пришел на войну из запаса. Служилось с ним легко, как со всяким культурным человеком.
– Товарищ майор, а где командир бригады? - спросил Калинин.
– Впереди. Что-нибудь случилось?
Калинин снял пилотку и вытер платком лоб. На коже виднелись черные крапинки - след навсегда въевшейся угольной пыли.
– Подполковник Блак проверял батальон на малом привале и приказал доложить ему, как прошел марш по бездорожью.
Оказалось, что усиленная рота второго батальона шла севернее основного маршрута по болотам. Калинин развернул карту.
– Рота прошла вот здесь, прямо в район сосредоточения батальона. Она преодолела труднопроходимое болото, переправилась через Оять на подручных средствах и достигла назначенного пункта раньше нас!
Он так и светился радостью за отличившуюся роту.
Понять Калинина было можно: ведь успех солдата - это прежде всего успех его командира. Майор снова достал платок.
– Жарко. - посетовал он, - парит немилосердно, да и переход нелегкий.
А у меня невольно вырвалось:
– Это не в шахте уголек рубать ..
Павел Тимофеевич был страстным пропагандистом горного дела. Как большинство людей богатырского склада, он отличался большим добродушием, никогда не унывал, любил и понимал шутку, но решительно не терпел никаких острот о шахте и шахтерах. Услышав мою реплику, надел пилотку, посмотрел на меня сверху вниз и с явной обидой сказал:
– Между прочим, если хотите знать, ваш марш - детские игрушки по сравнению с работой в шахте. Вот погодите, кончится война - я покажу вам настоящую работу и настоящих людей.
– Не обижайтесь на шутку, Павел Тимофеевич
Марш действительно тяжелый. Но он уже позади Вон у того дерева со сломанной вершиной сворачивайте влево и по лесной дороге выйдете в свой район. Да побыстрее Самолеты-разведчики противника то и дело снуют в этом квадрате.
Где-то у горизонта послышался рокот мотора. Так и есть. Над обороной противника показался самолет.