Рейнджер и девушка
Шрифт:
Наш выход не закрывался. Там во тьме, что-то искрило. Затем вдруг тьма как будто сгустилась, выделяя из себя какого-то крупного гуманоида, шедшего к нам.
– Стивенсон, почему не отвечаете? – заорал в рацию сержант.
– У нас движение – ответил я – кто-то идет к нам.
Я прицелился в гуманоида. Да, по факту это был гуманоид. Но, о черт, из какого пекла он вылез? Ноги – копыта необыкновенной толщины, руки с какими-то выростами, похожими на лезвия. А голова, да что голова – череп с бычьими рогами. И вся эта махина четырех метров в высоту и весит, наверное, килограммов за двести.
Гуманоид
– Контакт! – заорал я во все горло. Роджер, стоявший рядом со мной и двое ребят, подбежавших с шестого выхода, тоже жгли минотавра неистовой плазменной очередью. Одного заряда моей винтовки, МА5В хватает, чтобы прожечь насквозь в груди солдата дыру размером с футбольный мяч, а этот гад уже штук сорок выстрелов на себя принял и лишь слегка покраснел. По бокам у него облезла плоть, выступили налившиеся красным огромные ребра. Но он бежал к нам. Что-то екнуло внутри меня. Давно я не испытывал страх.
Монстр последние десять метров преодолел огромным прыжком. Со всего маху он располосовал двух солдат на четыре бесформенные половинки. Истошный вопль погибающих заглушил звуки стрельбы.
– Всей группе, надеть шлемы! – заорал сержант.
Не надеясь выполнения, он открыл главный шлюз со своего терминала. Я пригнулся и деревянными пальцами надел шлем. Монстр, тем временем, мощным ударом руки разнес голову Роджера на мелкие ошметки. Как спелый арбуз от удара бейсбольной биты, во все стороны разлетелась красная каша.
Из ангара со свистом стал выходить воздух. Монстру хоть бы хны! Я достал из-за пояса гранату. Убью себя и его. Но монстра отвлекли выстрелы двух других солдат, подбежавших с четвертого выхода. Наш пятый выход, заискрившись, начал закрываться. Все выходы автоматически закрывались, чтобы предотвратить выход атмосферы с колонии. Краем уха я услышал стрельбу в другом конце ангара, но все мое внимание пока было приковано к монстру.
Этот черт развернулся к подбегавшим солдатам, одним прыжком покрыл разделявшее их расстояние и наотмашь разрезал обоих своими страшными лезвиями, выраставшими из рук, со стороны локтевой кости. Итак, в непосредственной близости от меня было уже пять трупов. Я взвел гранату и метнул в монстра. И тут мне повезло. Граната была термобарической, создавая вокруг себя огромный шар немыслимой температуры и давления. Она была снабжена липучками и прилипла прямо по центру ключицы монстра. Я пригнул голову, обхватив ее руками. Жуткий взрыв потряс стены ангара. Я снова взглянул на чудище. Его голова оторвалась от тела и на каких-то лоскутах висела сбоку. Он, хлюпая кровью, завалился на бок.
Я взглянул в другой конец ангара, туда, где шла стрельба. Взяв винтовку и, полагая, что убитым моим товарищам мое присутствие уже ни к чему, побежал к сержанту.
Тут дело было плохо – растерзанные покойники, привлекшие его внимание, вдруг ожили. Повставали и набросились на солдат. Дело уже
Окружим оживших покойников в полукольцо, мы открыли ураганный огонь. Мертвецы, к счастью, не были такими живучими, как первый монстр. Разрядив на всю эту группу половину нашего боезапаса, мы облегченно вздохнули. Покойники пылающими угольками рассыпались по полу ангара. Я подбежал к убитым товарищам. Поздно. Передо мной лежало еще три трупа, включая сержанта. Итого восемь погибших в первой же стычке. Что, черт возьми, здесь происходит?
Мы вшестером подошли к убитым мертвецам. Еще один боец, ставший теперь старшим группы, отбежал к терминалу, чтобы вернуть в ангар атмосферу. Раздался резкий свист компрессорных установок. Когда индикатор воздуха у меня на запястье загорелся зеленым светом, я снял шлем. Из нашего корабля, сжимая пистолет, выходил пилот.
Я присмотрелся к покойникам. Казалось, это были ожившие мумии одного древнего немецкого скульптора. Я слышал, что он делал скульптуры из частей человеческой плоти. После его смерти у него появилось немало последователей.
Ободранные кровоточащие кустки плоти свисали со скелетов. Обуглившиеся от нашей плазмы кости торчали во все стороны. Облезшие черепа хищно смотрели в потолок. И вонь, жуткая вонь горелого мяса, а также запах озона от плазмы. Один солдат сплюнул в сторону. Подбежали капрал и пилот.
– Что скажешь, Стивенсон? – спросил капрал Хиггс.
3
Я еще раз осмотрел трупы. Похоже, это был какой-то вирус, от которого весь персонал шахты мутировал. Но откуда здесь взяться вирусу? Шахта все-таки. Я вспомнил об аминокислотах, в том месте Марса лежавших сплошным пластом. Аминокислота – скорее всего была продуктом жизнедеятельности каких-то бактерий. Может, шахтеры добрались до какой-то спящей неизвестной биоматерии?
– Мог сержант Хопкинс знать что-то, чего мы не знаем? – спросил я капрала.
Тот пожал плечами. Подошел пилот.
– -Надо вызвать базу, запросить инструкций – сказал он.
– Не нужно никаких инструкций, морская пехота не отступает! – возмутился один солдат, чернокожий Мортирсон. Мнения разделились. Капрал, тем временем, безуспешно пытался вызвать базу. Кто-то или что-то ставило помехи сигналам челнока. У сержанта не было найдено ничего интересного. Капрал решил продолжить поиски на базе. У челнока должен был остаться я. За стрельбу могут дать награды и премиальные, а мне ни того, ни другого не хотелось.
Капрал собрал оставшихся солдат и пошел с ними ко входу номер один. Это был кратчайший путь в центр управления. Что-то подсказывало мне, что я их больше не увижу. Когда они ушли, мы с пилотом, забрав оставшиеся винтовки, стали укладывать трупы наших товарищей в черные пластиковые мешки. Сдерживая рвотные позывы, управились в полчаса. Я глотнул таблетку стимулятора, чтобы тошнота прекратилась. Бывает такая работа у солдат, ничего не попишешь. Затем мы с пилотом уселись в кабине. Он вскипятил чай. Во время чаепития мы разговорились.