Рейс по ту сторону смерти
Шрифт:
Слева и справа нехорошо. Один на низком старте, второй уже замахнулся. Присесть, уходя от удара и открытой ладонью первому в лоб. Поваляйся в гамаке, рано еще вставать. Над головой пролетел кулак. Теперь моя очередь. Локтем с разворота в солнышко. Удачно.
Задержался я с ними. Сзади уже подбегают. Уклон и передняя подножка. Здорово грохнулся! Однако, у нас дела, поссать-таки надо.
Прыгаю вперёд, снова в кувырок и на трап. Страдальцы на полу народ задержали, но несильно. Запнулись об тушки, но успели. Шустрые. Самому шустрому приз -- подъёмом ступни в нос
– - Куда теперь, Зак?
– - Вон клюзы в фальшборте, -- ответил Зак, перестав визжать.
Он всё время утренней зарядки визжал от страха.
– - Уёёёоу, здорово!
– - Не от страха, значит, -- думаю, замерев в нирване у клюза.
Сзади бежит народ и снова не понять чего орёт. Странно, Зака я понимаю, а тут не в зуб ногой. Ещё радовался, что английский за ночь выучил. Фигушки.
– - Зак, чего они?
– - Опять отпинают.
– - Зак обреченно.
– - На палубе? А вертухаи?
– - А им за счастье, когда кого-нибудь из нас бьют.
Блин, толпой точно забьют. Сваливать надо, да и помыться не мешает. Разбегаюсь и прыгаю в море. Вдогонку снова кто-то хрипло орёт.
– - Чего ему, малыш?
– спрашиваю у Закари в полёте.
– - Куда ты, дурак? Акулы!
– - уже под водой Захар голосит на весь мозг.
Акулы и прохладная вода -- это неприятно. Пусть лучше изобьют.
– - Вон спасательный конец, к нему давай!
– - вопит в башке пацан.
Стежками быстренько гребу к веревке. Теперь нырнуть и, используя силу Архимеда и собственные... гм, не понять чьи, конечности выпрыгнуть из воды почти по пояс. Хватаюсь за конец и, подтянувшись, поджимаю ноги. Под самой задницей прошёл большой треугольный плавник. Фу-у!
Полез на палубу по-альпинистски. Хорошо, хоть борт невысокий, и пеньковая верёвка не скользит в мокрых руках. Залез. А дядька в смешном наряде надрывается!
– - Зак, ну что ему опять?
– - Ты это... полетай пока где-нибудь, я тут сам, -- решает Захар.
Ага, полетай. А как? Может, представить, что уснул? Или в игре передал управление искину, а сам пошёл чайку заварить? Попробуем...
Ну, кино! Как страшный сон. Речь стала понятной. Тело ощущается, но не слушается. Во, бля!
– - Ты что, оглох, ублюдок?
– - Никак нет, сэр боцман, сэр
– - Зачем в море сиганул?
– - Помыться, сэр боцман, сэр.
– - Хм. Иди за мной. Кэп хочет
Вот ё-ё-ё! Картинка двинулась. Тело идёт само.
– - Сэр капитан, сэр. Вот этот вот...
– - Зачем прыгнул за борт?
– - Говорит, что хотел помыться, сэр капитан, сэр.
– - Ха-ха-ха! Ну, раз ты так любишь чистоту, останешься на палубе чистить клюзы.
– - Ай-ай, сэр капитан, сэр, -- колокольчиком восторженно заливается пацан.
– - У тебя звонкий голос. Спой что-нибудь.
Зак запел "Правь, Британия, морями". Выслушали благосклонно, у парня есть слух.
– - Вестовой, бутерброд.
– - Скомандовал Кэп.
– - Отныне ты каждое утро будешь купаться и петь, чистюля. Или только купаться.
– - Ха-ха-ха!
– - заржали холуи.
– - Мне понравилось шоу. Постарайся продержаться подольше. Вот твоя награда.
– - Говорит Кэп, протягивая Заку ломоть белого хлеба, намазанный маслом и вареньем.
– - Да, сэр. Благодарю, сэр.
– - Жри и приступай к работе.
– - Ай-ай, сэр капитан, сэр!
Бутерброд кончился обидно быстро, хотя Зак пережёвывал очень тщательно, наслаждаясь каждым мгновеньем. Что ж пора переходить к прозе жизни. Парень берётся за дело со сноровкой рядового срочной службы. Максимум усердия при минимуме результата. Начал он с ближайшего клюза, недалеко от кормовой надстройки, с которой доносился интересный разговор.
– - Вы убедились, джентльмены, что в Атлантике не бывает скучно?
– - О да, Кэп! Как забавно они дерутся за право вычистить гальюны, вытащить за своих собратьев парашу из трюма и надраить палубу всего за лишний глоток свежего воздуха! А этого любителя чистоты забили бы насмерть, но он предпочёл акул обществу своих приятелей!
– - Ха-ха-ха! Видите, как вам повезло, Джим? Вы лично убедились, какие это звери. Хуже акул, что доказано сегодняшним опытом.
– - Всё-то вас, Дасти, тянет на мораль.
– - Но, Боу! Вы только представьте себе общество, способное терпеть таких выродков!
– - Эх, скучно будет после такого в других рейсах!
– - Не будет, Джим.
– - Но, Дасти, сэр! Мне всю жизнь служить на этой лохани?!
– - Для корабля это последний рейс, не волнуйтесь.
– - Последний? Значит, больше-таки не будет весёлых рейсов? Вот об этом я и толкую!