Рейс в Обитель Покинутых
Шрифт:
Вдохновенную речь Оза прервал оглушительный выстрел, эхом отразившийся от белой пелены отступившей метели, и громкий пронзительный крик. Оз и Влад одновременно повернулись к источнику звуков и увидели, как одетая в синее фигура с развевающимися по ветру золотыми волосами, словно в замедленной съёмке, летит вниз и с глухим лязгом падает на груду металлического мусора в десятке метров от них.
— Мира! Нет! — Оз прервался на полуслове, бросился к ней и обнял хрупкую изломанную фигуру, погрузившись лицом в распущенные волосы. — Не умирай, родная, только не умирай, прошу тебя.
От его пальцев
Влад посмотрел наверх, туда, где на высоте четвёртого этажа, в комнате без одной стены, стояла Ла-Урра. Она уже перестала кричать и сейчас, сложив руки на груди, смотрела вниз. Владу показалось, что он увидел на её лице плохо скрываемое торжество. Прислушавшись к себе, он не ощутил чужих эмоций. Выходит, это воспоминание не принадлежало ни Озу, ни Ла-Урре. Тогда кому же?
— Мира! — Оз, завывая, прижал к груди искорёженное тело любимой подруги и стал покачиваться из стороны в сторону.
В его пронзительном крике звучала всепоглощающая тоска, и казалось, что сама природа отвечала на него. Влад посмотрел наверх и увидел, как затянутая белыми облаками вышина неба стремительно чернеет. Исполинский океан дрожащего воздуха на глазах сложился в огромный до бесконечности торнадо, вытянувшийся далеко к горизонту, в небо. Волшебство, сковывающее людей, спало, и они с криками начали разбегаться по укрытиям. Воронка закручивалась всё быстрее и быстрее, приводя в хаос гигантские массы холодного воздуха. Ветер сбивал людей с ног, они кубарем летали по земле, стараясь зацепиться хоть за что-то и не быть втянутыми в небо разбушевавшейся стихией. Мир закрутился в обжигающе ледяной смертельной карусели.
А потом внезапно навалились темнота и тишина. Влад ощутил себя лежащим на холодном полу каморки. Его трясло, перед глазами стояла сгорбленная фигура Оза, сжимающая в объятьях неподвижное тело Миры. Что же с ней произошло? Кто виноват в её гибели? Влад пожалел, что пошёл за Озом, а не остался с девушками в той комнате. Хотя, если ему и правда привиделось воспоминание Оза, то он и сам, скорее всего, не знал, как всё было на самом деле. Но Влад в это уже не верил, всё было слишком странно. Кому тогда принадлежало это воспоминание?
С трудом поднявшись на ноги, Влад подошёл к кровати. Сфера, сияя в полную силу, всё так же парила над его головой. В помещении ощутимо похолодало. Съехавшая со сферы куртка лежала на груди Оза бесформенной грудой и выглядела кощунственно. Влад быстро поднял её и надел. Стало чуть теплее. Под порывом ветра скрипнула раскрытая настежь створка. Влад уже понял, что ему нужно делать дальше: снова погрузиться в воспоминание и остаться в комнате до гибели Миры, но возвращаться туда не хотелось. Он подошёл к окну и руками принялся разгребать снег на подоконнике, чувствуя, как от холода немеют пальцы. Наконец Влад смог освободить подоконник и плотно закрыть окно, зацепив крючок за петлю. Короткая передышка дала ему время собраться с мыслями. Пора было идти на второй заход. Глубоко вздохнув, он дотронулся до оранжевой сферы.
И снова перед глазами возникло дуло винтовки.
— Непогода играет нам на руку. — Оз, прищурившись, смотрел сквозь бушующую метель. — Вы ждите здесь, а я спущусь и буду с ними говорить.
— Будь осторожен. Людям несладко приходится, они могут начать стрелять. — Мира подошла вплотную к Озу и прижалась щекой к его плечу. — Неужели нет иного выхода?
— Не надейся, что сможешь быстро их убедить. Люди сейчас стали хуже диких зверей, — криво усмехнулась Ла-Урра. — Только о себе и думают.
— Всё будет хорошо, родные мои. — Оз потрепал Миру по макушке и улыбнулся Ла-Урре. — При первом же признаке опасности возвращайтесь домой. Я сам справлюсь.
— Хорошо, — хором ответили они.
Оз остановил метель и слетел вниз. Когда его ноги коснулись земли, над полем возник переливающийся полупрозрачный купол.
А Влад стоял чуть в стороне и не мог понять, что происходит. Он был точно уверен, что в первый раз все трое говорили иное, хотя жесты и действия не изменились. Выходит, это уже другое воспоминание? Или, может, это вообще иллюзия? Ла-Урра ведь была мастером иллюзий. Всё происходящее было вполне в её духе. Но вот к чему ей такие сложности? Придумать ответ не получилось, и Влад на время оставил попытки. Он встал в угол, чтобы в поле зрения попадали обе девушки и входная дверь, и отметил, что стол опять пропал.
Мира подошла к самому краю, посмотрела вниз, перебирая пальцами конец золотой косы. На её запястьях сверкали широкие серебряные браслеты, украшенные затейливой резьбой и синими камнями.
— Думаешь, у него получится? — спросила она у Ла-Урры.
— Он же величайший волшебник на Земле. Что ему может сделать горстка оборванных людишек? — язвительно спросила та, разводя руками.
— Зачем ты так, Урра? Они ведь такие же, как мы, пострадавшие. Они тоже всё потеряли в страшной катастрофе. Родных, друзей, прежнюю жизнь, кров…
— А также совесть и человечность. Ты смотришь на мир сквозь розовые очки, Мира. Ты же не можешь знать каждого. Вдруг там внизу, среди них, те, кто своими руками запустил катастрофу, что до сих пор терзает Землю. Люди сами виноваты в произошедшем. Не нужно их жалеть! — Она сорвалась на крик.
— Ты ведь тоже человек. И себя ненавидишь?
— Я была ребёнком. Маленькой напуганной девочкой, выброшенной в большой страшный мир. Родители меня предали. — Её лицо исказила гримаса тщетно сдерживаемой боли. — Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить, что пришлось делать, чтобы выжить. Охваченные страхом люди — те ещё твари. Бесполезный разговор. — Она отвернулась, прижавшись лбом к стене. По её подбородку потекла струйка крови от прокушенной губы — Ла-Урра едва сдерживала слёзы. А по обоям во все стороны, замораживая всё на своём пути, бежали яркие голубые искры.