Рейтинг лучших любовников
Шрифт:
И вот надо же такому случиться, что Машка попала в лапы Катиного сына! Славка – это далеко не Верин папаша, Николай Петрович! Славка с дочки пылинки сдувает и вполне войдет в ее положение, когда она начнет петь ему песни про свою неземную любовь к Андрею. С Катей и Валентином Корзунами Вере придется бороться одной, без поддержки мужа.
Кате не нравилось то, что происходило с Андреем. Он опять начал исчезать из дома вечерами, как тогда, когда случилась история с запоем и вызовом специалистов по его прерыванию. Валентин относился к исчезновениям сына как-то очень легкомысленно. Он вообще относился к жизни слишком просто. Катю это бесило. Муж всегда был спокоен. Его ничто не могло вывести из себя и заставить потерять
И тем не менее мужнина невозмутимость приводила Катю в такое раздражение, что иногда ей хотелось расцарапать ему лицо или как минимум что-нибудь разбить. Может быть, даже его любимый чайный бокал с портретом Петра I.
…Катя познакомилась с Корзуном при очень банальных обстоятельствах. На выходе из универсама оборвались ручки пластикового пакета, и по бетонным ступенькам во все стороны покатились яблоки, помидоры, сосиски и прочая снедь. Некоторые покупатели и прохожие стали собирать яблоки и помидоры, но большую часть продуктов спас Валентин и даже подарил Кате другой пакет, большой и красивый, с ярким попугаем.
В универсам Валентин тогда так и не пошел. Он отправился провожать Катю, потому что ручки пакета с попугаем (теоретически) тоже могли взять да и оторваться. И кто тогда даст девушке еще одного попугая? Второго Валентина может вовремя рядом и не случиться.
Катя не противилась проводам, потому что молодой человек ей понравился. Он был очень высоким и широкоплечим темноглазым брюнетом, которым она всегда симпатизировала. Кроме того, ей было приятно, что Валентин старше ее, что уже окончил институт и работает в знаменитом НИИМиСе – научно-исследовательском институте металлов и сплавов.
Спустя всего лишь неделю после знакомства Валентин Корзун сделал ей предложение.
– Мы слишком мало знаем друг друга, – сказала Катя.
– Мои родители до свадьбы были знакомы пять лет, а разошлись на втором месяце совместной жизни, – ответил Валентин.
Катя не нашла в своем арсенале достойных возражений, и через месяц они поженились. Девушка переехала от родителей к мужу в двухкомнатную квартиру на Охте, где он жил с матерью. Мать Валентина оказалась чудесной женщиной. Катя с ней очень подружилась и плакала, как по родной матери, когда та скоропостижно скончалась от какого-то удара, не дожив один месяц до собственного пятидесятипятилетия.
…Катина родная мать, Лилия Илларионовна, была женщиной, что называется, себе на уме. Катя считала, что мать ее не любила. То есть, когда дочь была маленькой, она ее, разумеется, любила: сюсюкала, целовала, наряжала, заваливала подарками. Красивая девочка с огромными бантами была частью имиджа красивой женщины. Когда Катя выросла, превратившись в не менее красивую девушку, то очень скоро почувствовала, что стала раздражать свою мать. На фоне нежных и упругих щек дочери щеки матери казались увядшими, блеклыми и совершенно неупругими, если не сказать прямо: дряблыми. Материнская химическая завивка «вкрутую» жестоко проигрывала против Катиных гладких и блестящих волос до пояса. Особенно Лилия Илларионовна ненавидела фигуру дочери, которой та явно пошла в отца. У Кати были длинные ноги и узкие бедра, на которых одинаково красиво смотрелись и брюки, и узкие юбки. Как-то раз, попристальней взглянув на дочь, Лилия Илларионовна вдруг обнаружила, что на ее фоне воспринимается приземистой и чересчур широкобедрой. До того как Катя повзрослела, это никому не бросалось в глаза. Брюки, отдавая дань моде, Катина мать все-таки носила, но только с длинными, просторными блузонами, и завидовала длинноногой дочери чуть ли не до слез.
Вскоре дело дошло до того, что Катя обязана была безвылазно сидеть в своей комнате и не «мельтешить», когда к матери приходили
Лилия Илларионовна была неглупой женщиной. Она и сама понимала, что ведет себя по отношению к дочери не лучшим образом, но ничего не могла с собой поделать. Катя портила ей жизнь. Семен Васильевич, начальник Лилии Илларионовны, уже несколько раз отмечал, как похорошела ее дочь. А Катина мать мечтала о том, чтобы начальник наконец отметил, насколько она, Лилия Илларионовна, выгодно отличается от всех остальных женщин, ежедневно его окружающих. Если бы Семен Васильевич это заметил и как-нибудь просигнализировал ей об этом, она тотчас бросила бы своего мужа, которого считала недалеким профаном, и занялась бы вытеснением из жизни начальника собственной его жены – болезненной худосочной женщины со смешным длинным ртом, вечно косо накрашенным.
Семен Васильевич часто приходил в гости к Лилии Илларионовне, но она очень скоро поняла, что более всего в ее доме его интересовала Катя. Начальник по приходе обязательно интимно стучался в комнату девушки, заходил к ней и беседовал о чем-то наедине минут пятнадцать. Потом он выводил ее к гостям, сажал рядом с собой за стол, подливал ей вина, а после ужина даже танцевал с девушкой знойное танго, крепко сжимая в объятиях и что-то нашептывая на ухо.
Катя тяготилась собственным домом. Ей противны были материнские «поедушки-поплясушки» в отсутствие отца, а сладкого Семена Васильевича она откровенно боялась. Ей повезло, что материнский начальник через некоторое время увлекся новой молоденькой сотрудницей и бывать у Лилии Илларионовны перестал. Любви матери к дочери это не прибавило.
Сейчас между Лилией Илларионовной и Катей установились спокойные ровные отношения, но любви не было. Она осталась в далеком прошлом, там, где жила девочка с большими бантами. Лилия Илларионовна очень редко бывала в гостях у замужней дочери и почти совершенно не интересовалась внуком. Катя платила ей тем же: в основном звонила по телефону и заезжала на часок перед праздниками или в дни рождения. Отец просил Катю бывать у них почаще, но дочь чувствовала, что и ему это не очень нужно. Проведший большую часть жизни в чужих гаражах за ремонтом чужих машин, он видел дочь редко и, похоже, так и не успел к ней привыкнуть…
Прожив в родном доме одинокую печальную жизнь, Катя дала себе слово, что, когда у нее родится дочь, она будет любить ее так сильно, как ей хотелось бы, чтобы любили ее. У нее родился сын Андрюшка. Катя любила его так, как собиралась любить дочь. И это не стоило ей никаких усилий. До последнего времени они с сыном были большими друзьями. Кате казалось, что Андрей делится с ней всем, и очень гордилась его доверием. Она впала в тяжелую депрессию, когда оказалось, что знает об Андрее далеко не все. После того, как сына вывели из того страшного состояния, Катя сама около месяца пролежала в нервном отделении местной больницы. Андрей приходил к ней в палату и уверял, что «никогда больше» и «ни за что»… Катя пыталась узнать у него, что же все-таки произошло. Сын гладил ее по руке и говорил, что обязательно все расскажет, когда она окончательно поправится и вернется домой.
Катя поправилась и вернулась, но Андрей так ничего и не рассказал ей, отговариваясь тем, что все было нелепой случайностью, никогда не повторится, а значит, об этом незачем и вспоминать. Валентин придерживался того же мнения. А вот подруга Вера не верила, что с Андреем никогда ничего подобного не повторится, и откровенно боялась за дочь. Катя ее понимала, но Андрей любил Машу со всем пылом юности. Катя это видела и не знала, чем помочь сыну.
Андрей Корзун рос пай-мальчиком и маменькиным сынком. Отец полностью был поглощен своей работой, и мама объединяла в себе обоих родителей одновременно. Андрей очень дружил с ней и во всем доверял. Он даже и не пытался завести себе закадычных друзей, потому что ему хватало мамы и Машки, без которой он себя не представлял. Сколько он помнил себя, столько помнил и Машу Кудрявцеву.