Рейтинг любви
Шрифт:
Во-вторых, исчез голубой «Лексус». Вчера не появился и сегодня тоже. Всегда так! Когда сердце начинает вопросительно биться, когда разные мысли, не имеющие ответов, лезут в голову, когда хочется чего-то такого этакого, задушевного, нездешнего, ничего не сбывается, ничего. Одна работа, одни заботы, одни проблемы…
«Не
В-третьих, Зойка Гонсалес-Поплавкова так и не поведала Лилии о ее врагах. А кому охота жить с мыслью, что кто-то ходит по земле, затаив на тебя зло?
…В-четвертых, сознание гложет жуткая история, произошедшая с ней в Зойкиной квартире. Обидно, что нельзя о ней никому поведать, рассказать. Потому что засмеют. Потому что стыдно. Потому что эта история – полный бред. Но Лилия чувствовала: душу облегчить надо, иначе она взорвется.
Снова интуиция радиоведущей проснулась и подсказала: «Ты помнишь сказку про царя и последнего в его стране брадобрея?»
Ах, детская сказка… Жил-был царь Давид. У него была некая тайна, от которой страдали брадобреи Давидова царства. Как только очередной брадобрей подстригал царя Давида, его тут же убивали.
И остался один-единственный на все царство брадобрей. Пожалел его царский министр, сказал: «Завтра ты должен постричь нашего государя – больше некому. Но если хочешь остаться в живых, то, что увидишь, сохрани в секрете». «Хорошо, – отвечал брадобрей. – Даю слово, что промолчу». – «Помни, разболтаешь об увиденном – будешь также убит, как твои предшественники».
Постриг последний брадобрей царя Давида, вышел из дворца и начал маяться. Так хотел он с кем-нибудь поделиться о том, что увидел. Но нельзя: расскажет – убьют.
И придумал брадобрей выход. Пошел в чистое поле,
Ура! Вот он, выход!
Лилия Горная вытащила из сумки блокнот, ручку, что-то быстро написала на листе в клетку, сложила его шесть раз и… выбросила в открытое окно.
Июньский ветер трепал Лилины рыжие густые волосы, целовал ее красивое одухотворенное лицо. Молодая женщина провожала блестящими глазами комок бумаги, который сначала летел по ветру, потом кувыркнулся над желтыми цветами и густой травой. Еще раз кувыркнулся и пропал, исчез, унося Лилину тайну в небытие.
А тайна эта звучала так: «Во вторник, на Зойкиной кухне я захотела на кухне погладить морского свина Сему. Когда я дотронулась до его спины, он подпрыгнул всем телом вверх. Я испугалась, качнулась, мой лоб уперся в прутья клетки с канарейкой Чичой. В обморок я упала потому, что Чича мгновенно подскочила и клюнула меня между глаз. Также теряли сознание до меня семь других Зойкиных гостей».
…Лилия оторвала взгляд от желтых цветов, где навеки остался лежать брошенный ею блокнотный лист, взглянула на шоссе, которое тянулось параллельно железнодорожному полотну.
О!
Там ехала самая прекрасная машина на свете. Она двигалась ровно, сильно, красиво в сторону, куда тащилась электричка, куда стремилась каждые выходные Лилия Горная. К далекой речке Вазузе несся этот автомобиль…
Конечно, это был голубой «Лексус».
«Я же тебе говорила, что на этот раз все будет совершенно по-другому, – тут же откликнулась Лилина интуиция. – Жизнь, как ни крути, продолжается».