Рейвенор. Омнибус

Абнетт Дэн

Под карнизом большого здания царила непроглядная мгла. Мечница слышала доносящийся изнутри стон, приглушенный хрип боли. Ангарад распахнула дверь и тут же ощутила запах крови, повисший в спертом внутреннем воздухе.

Эвисорекс также почувствовала его. Удерживая клинок в высокой позиции, Ангарад перешагнула порог и двинулась к турбинам.

Тишина. Темнота.

Десять секунд спустя изо всех окон и дверей здания с оглушительным ревом вырвалось золотое пламя.

Глава седьмая

Кара проделала

долгий путь по паркам, где элегантные горожанки в длинных платьях и высоких шляпах прогуливались, отдыхали в тени деревьев и развлекались великосветскими беседами. Она миновала декоративное озеро и нагромождение святынь и часовен, возле которых выстроились очереди паломников. Храм Святого Карила был построен на темном выступе вулканической породы на западном краю Бастина — белый купол, возвышающийся в ярком полуденном свете над россыпью красных кирпичных зданий. Священники созывали верующих на молитву, а коробейники продавали предметы культа со своих тележек. Ритуальные стяги безвольно повисли в неподвижном воздухе.

Она вошла в храм через западные врата и пошла под величественными сводами, смакуя прохладу, источаемую камнем. Возле алтарной ограды уже собралась небольшая группа верующих, и их голоса отдавались приглушенным эхом в великолепной, просторной пустоте: зернышки человеческой жизни в гигантской каменной пещере.

Пройдя в боковую часовню, выступающую из основного тела храма, Кара оказалась в круглом зале, где на бронзовом пьедестале под высокими окнами трепетали свечи.

Она опустилась на колени возле ограждения и обратилась к Богу-Императору с тихой мольбой. Ей все еще казалось странным, что спустя столько лет она снова нашла в себе веру. В последнее время она чувствовала незавершенность, если регулярно не посещала храм или не молилась. Белкнап снова пробудил в ней потребность в вере, но следующий шаг она сделала сама. Она коснулась серебряной аквилы, которую подарил ей доктор.

— Почему именно сюда? — спросил Карл Тониус.

Она не слышала, как он вошел. Казалось, он больше не ступает по земле.

— Привет, Карл.

— Почему именно здесь, Кара? — Он окинул пристальным взором высокий расписной свод древней часовни.

— Уединение, — сказала она.

Но это было только половиной правды. Отчасти ей хотелось проверить, сможет ли он войти в подобное место. Карл слегка улыбнулся и удивленно посмотрел на нее:

— Уединение?

— Нам необходимо поговорить, — сказала Кара, поднимаясь.

— О чем? — изобразил он смущение.

— Не надо, Карл, — сказала она.

Он пугал ее, особенно когда они оставались наедине. И он знал это.

— Обо мне, я предполагаю? — усмехнулся он. — Тебя ведь постоянно донимают мысли обо мне, обо мне и снова обо мне?

— Мы покидаем Танкред, — сказала Кара.

— Да, уже завтра. Он мне это говорил.

— Наша работа здесь завершена. Мы возвращаемся на Юстис Майорис. Чтобы начать все сначала.

— Что-то вроде того. А в чем дело?

— Карл, я люблю тебя. — Кара поколебалась. — Люблю как брата.

— Только как брата? — игриво поинтересовался Карл.

— Ты раздражаешь меня, портишь

мне жизнь, и большую часть времени я испытываю к тебе неприязнь. Но при этом я готова умереть за тебя. Так что именно как брата.

— Что ж, рад был слышать. И я тебя тоже люблю, — произнес он и повернулся к дверям, словно собираясь уйти. — На этом все?

— Я не могу больше этого делать, Карл.

— Не можешь чего? — спросил он, останавливаясь, но не оборачиваясь.

— Лгать ради тебя. Лгать о тебе. Покрывать тебя.

Карл Тониус медленно повернулся и уставился на нее.

Казалось, будто он вот-вот разрыдается.

— Но ты же обещала, — сказал он, и в его голосе прозвучали жалобные нотки.

— Ты вынудил меня пообещать. Не путай.

— Никакого принуждения не было. Я не давил на тебя.

— Давил. Ты именно это и делал, и я больше так не могу.

Тониус облизнул губы и прочистил горло.

— Уверена?

— Уверена.

— И что же ты будешь делать? — спросил он.

— Я не могу больше лгать Гидеону. Ни ему, ни остальным. Я слишком многим им обязана, чтобы продолжать это. Ты просил об отсрочке, только небольшой отсрочке, чтобы справиться самостоятельно, и я предоставила ее. Я не должна была так поступать, но дала тебе время. Но больше уже не могу. Мы должны рассказать Рейвенору. Я должна ему рассказать.

Его голос упал до едва слышного шепота:

— Дай мне еще совсем немного времени. Совсем чуть-чуть, я прошу тебя. Пожалуйста. Я работал, исследовал. Мне удалось найти некоторые предметы, амулеты и заклинания. Я обнаружил знаки защиты и обуздания, которые…

— Нет, Карл. Это несправедливо по отношению ко мне. И, по факту, это несправедливо по отношению к тебе самому. Он может помочь. Если я расскажу ему, он сможет тебе помочь.

— Он убьет меня, Кара, — мягко ответил Карл.

— Нет.

— У него просто не будет выбора.

— Мне очень жаль.

— Он и тебя убьет, — произнес Карл.

Последовало продолжительное молчание. В главном зале зазвучал грегорианский хорал.

— О чем это ты? — спросила Кара.

— Не будь дурой, — сказал Тониус. — Ты знала все это время, но держала в тайне. Ты тоже заражена. И он убьет тебя. Ему придется так поступить. Он больше никогда не сможет доверять тебе.

— Ты заблуждаешься, — произнесла она. — Заблуждаешься в обоих случаях. Он поможет тебе и поймет, в каком я оказалась положении.

— Неужели? — спросил Карл, и в его голосе прозвучал сарказм. — Давай подумаем… Собственный дознаватель инквизитора Рейвенора стал вместилищем твари из варпа, и не просто какой-то твари из варпа, а демона, упомянутого в апокалиптическом пророчестве. Но Рейвенор ничего не знает, хотя разгадка все это время находилась у него под носом. И, постойте-ка, единственный человек, который знал обо всем, — это один из его самых старых и доверенных друзей. Если эта сказка не закончится словами: «…и в тот же миг, как обо всем узнал, казнил обоих он», она будет звучать очень странно, когда Рейвенора притащат пред светлые очи старейшин Инквизиции Геликана. Неужели ты со мной не согласна?