Резьба по глазу
Шрифт:
– Я загляну... меч захватить?
– Еще бы!
– Угу, до свидания.
"Чушики какие-то выходят, забавный "сенс", ой, про пятьсот рублей забыла... во что бы меч завернуть?"
Но - нашлось немного бортовки, запеленала в бортовку меч, острый ведь.
– Ну, бред же!
– рассмеялась.
* * *
Тем вечером Хрусталев разложил перед ней Карты.
– Вот, смотри, это свернулась среди просторов звездных сама Ехидна Прозрачного Пламени, Джокер Бездействия или Не-знания, а вот - увешанный оружием и амулетами Бессмертный Рыцарь, тоже Джокер, смешной, правда? это Отрицание Знания, и, наконец,
– Да, - Рита пожала плечами, - кажется, что: да.
– Долго еще будет казаться...
– Что?
– Да так, ничего, - Хрусталев придвинул к Рите чашечку с хризантемами, - пей, он с травами, мята, бузина, печенье хочешь?
– Угу.
– Э, да не задурил ли я тебе головку астральной премудростью, нет?
– Я же сказала: понятно пока все, только вот...
– Давай-давай.
– Я про карты, зачем они? видите ли, я не совсем могу объяснить, чего мне надо, но - и все-таки про меч... я не совсем понимаю...
– Пей пока чай, а расскажу, история-то как раз к этому мечу, а?.
Чай в ритиной чашечке на миг стал нестерпимо горячим и - отпустило потом: да нет вроде, просто теплый.
– Обожглась? подуй, а вообще-то горячего не надо бояться и - острого.
"Мне что-то Соломон такое говорил, куда я лезу? чужие люди, чужие вещи..."
– Но самое главное, - продолжал между тем Хрусталев,
– а то, что тут про горячее, - это все дичь, главное - не боятся собственного страха, я встречал нередко гордых высоких людей, люди эти могли воротить горы, не боясь ни себя, ни гор, но - они, бедолаги, страсть как боялись своего страха, а я им: трусы вы, трусы, успокойтесь, а они: не трусы мы! где теперь они? раз столкнувшись с большей силой, на силу наскочили и нет их, а не боялись бы страха, сказали б: страшно нам, уйдем отсюда, нет, не ушли; ты ведь "рыба"?
– Не совсем, я, вроде бы, ее последние пять-шесть часов.
– А год?
– Шестьдесят седьмой.
– Значит, Солнце, еще - Юпитер, там вода, сапфир, золото, олово, лев, дельфин, береза... да-м, пробуждение, "реши" какой это там номер карты?
– Я не разбираюсь в астрологии...
– Звучит как клаксон с детского велосипеда... Номер забыл, это Старший Аркан... Таки, скучно в ней разбираться; ладно, вернемся к Картам, пожалуйста, я расскажу историю, чем, правда, не совсем понимаю, чем она лично тебе поможет, вот вопрос, проверим, впрочем и это, а?
– Чего?
– Да это я так.
Однако, - про Карты.
Действительно, пятимастная колода Карт досталась Хрусталеву от уехавшего в Индию толстого мага Тратотара Спельциписмунса. Карты, впрочем, как карты, чем-то похожие на простые игральные, чем-то - на Таро. Роль "Старшего Аркана" выполняла Радужная масть, там были только Высокие: Символ, Он, Она, Черный, Белый, Красный (формально соответствующие Тузу, Королю, Даме, Рыцарю, Пажу и, хм, Десятке, что ли...). Прочие - два уровня Светлых и Темных, там к Высоким еще добавлялись Низкие: номера от девятки до единицы. Что же касается Черного, Белого и Красного, то они являли собой три архетипа силы: Черный - абсолютное знание, серьезное, мрачное, Белый незнание, тупое, безаппеляционное, Красный - отрицание знания, веселое, без царя, так сказать, в голове. Кроме того Белый
Да, Хрусталев неплохо разбирался в Картах, но...
Вот уже три часа, как Рита слушала длинную и запутанную лекцию о методологиях постижения карточной системы мировосприятия...
– А ты не устала?
– У-у.
– Что ты?
– А можно спросить?
– Валяй, спрашивай.
– А зачем Вы так странно...
Хрусталев повернулся к ней спиной, пожал плечами:
– Мне скучно, - кулаком мягко ударил по стенному ковру, - кому-то я должен разное рассказывать, нет? а потом - ты такая славная, ты думаешь, я просто так тебя про даты расспрашивал? ведь расспрашивал? нет же, я знал, мне что-то подсказывает... но для гороскопа, для моего гороскопа: мы ведь подходим друг другу, а?
Хрусталев обернулся и подмигнул. Рита бросилась в коридор, еще бы, конечно, понимая, что дверь все равно не сможет открыть да и меч оставила на столе...
– Экстрасенсы нелюди!
– заорал в комнате Хрусталев, - ты свой меч забыла, а мы - нелюди! вон у меня какая библиотека! ты Джона Рипли читала? хочешь, дам почитать? не хочешь...
Вышел в коридор.
– Он очень даже просто открывается; ты уже пошла?
– Угу.
– Меч не забудь, - Хрусталев протянул Рите уже обратно завернутый в бортовку меч, - я слегка напугал тебя? прости, бывает, до встречи.
– Угу, всего хорошего, пока, - пролепетала Рита, гарда зацепилась за косяк, - да что ж это такое!
– Ты не волнуйся.
– А я и не волнуюсь!
Ну, вот и: на лестнице; Хрусталев захлопнул дверь.
– Придурок.
Хрусталев еще постоял перед захлопнутой дверью минут пять, как вдруг...
"Решила вернуться? Странно, но почему - бежит? Или - нет, не она."
В дверь позвонили, пнули раза два ногой, крикнули:
– Хрусталев, открой! Немедленно!!
– Кто там?
– и - в глазок; мелькнуло в колодце глазка серая кожа, глаз голубой, стрижка ежиком, - Якоб, ты? я сейчас открою, сейчас... а чего, собственно?..
Дверь распахнулась, отбросив Хрусталева на вешалку, посыпались с вешалки шапки, перчатки, шарфы. Якоб вбежал в комнату, огляделся, повернулся к Хрусталеву:
– Где девка?
– К-какая? что ты, Якоб?
– Идиот! Ты ее отпустил?!
– Да, она... а что случилось?
– Где?!
– Но она, вероятно, домой пошла...
– Так! Где телефон?
Но Хрусталев, застыв на пороге комнаты с шарфами и шапками в руках, кивнул только.
– Алло, станция? 948, добавочный 54-72, да быстрее же! алло, кто? Пролонгация? Турбинс у аппарата! мне Лаврентия! Да! Алло, Лаврентий, блядь, времени семь минут, телепортатор немедленно, по адресу... как адрес?
– Курбатов переулок, дом пять...
– Идиот! девки твоей адрес!
– Н-не знаю...
– Алло, Лаврентий! в Пятый номер, как обычно, ждите! Что? Да! У них будет... черт! сейчас, в Москве, я поймал! да-да! его, сердечного! Да не хрюкай в трубку, потом! Да, постоянное наблюдение за Пятым! Радужные? Чтоб я сдох, если он в этих Картах что-то рубит! Плевать! Сейчас главное... быстрый взгляд на Хрусталева, "Хрусталев догадывается, о чем?"
– Все потом! сюда, жду!
– бросил трубку.