Резерв высоты

Скоморохов Николай Михайлович

Командир первой эскадрильи выскочил из кабины и, размахивая руками, послал людей на помощь оказавшемуся в беде летчику. На земле начали рваться бомбы замедленного действия.

Фадеев, увидев перевернувшийся самолет, серию ракет и изуродованное воронками разрывов летное поле, понял: обстановка усложняется, фашисты могут появиться снова.

Командир полка тревожно посматривал в небо. Замысел фашистов был ясен: с первого захода разбросать бомбы замедленного действия по всему аэродрому, заблокировать его, а потом...

Давыдову стало страшно от мысли,

что может быть потом. Блокирование полка на земле в лучшем случае - срыв выполнения боевого задания, в худшем гибель всех самолетов на стоянках. И первый, и второй варианты могут обернуться такими последствиями, которые приведут к разрушению моста через Дон, а там... при мысли об этом Давыдова прошиб холодный пот, он снова окинул взглядом летное поле, где все еще нет-нет да и взрывалась очередная бомба. Рядом стояли комиссар с начальником штаба.

–  Русанов, поднимай всех в воздух! - приказал Давыдов.

–  Командир, весь аэродром в воронках, - предупредил комиссар полка.

–  Понимаю, Лукич, но хоть кто-то сможет взлететь! Иного выхода не вижу, - сказал Давыдов. - Вот-вот появятся "мессеры", потом пойдут бомбардировщики, разнесут мост и сожгут самолеты.

–  Это верно, но и людей жаль, погибнут в горячке. Может, мне на машине проскочить по аэродрому, посмотреть, что там творится? - предложил батальонный комиссар.

–  Зачем? И так видно, весь в воронках, - ответил Давыдов и снова сказал возмущенно: - Как же прозевал налет этот говорун? Дважды его предупреждал, вчера и сегодня, и вот смотри, какой подарок поднес!

–  За такие вещи под трибунал надо отдавать! - сказал комиссар.

–  Не об этом сейчас забота, Лукич. Смотри, закрутились винты в эскадрилье Богданова...

Звено Фадеева стояло самым крайним, вдали от командного пункта. "По машинам! За мной!" - крикнул Анатолий своим подчиненным. Тройка быстро запустила моторы и ринулась друг за другом на взлет. Набирая скорость, Фадеев весь сжимался от напряжения, когда взрывались бомбы. Медленно тянутся секунды, Анатолии в нетерпении ожидает того мгновения, когда самолет оторвется от земли. Наконец-то не в силах противостоять мощи мотора она отпустила его.

Взлетев, Фадеев осмотрелся. Врага видно не было, ведомые на месте. Запросил по радио землю - ответа не последовало. Анатолий решил идти вверх, чтобы встретить противника на высоте. Сейчас главное - побыстрее набрать высоту: горючего меньше будет расходовать мотор и атака "мессершмиттов" сверху маловероятна. Он скомандовал ведомым: "Набираем высоту, надеть кислородные маски, если поняли - покачайте". Оба покачали крыльями. Порядок.

По большому кругу на экономичном режиме звено набирало высоту. Шли минуты, видимость улучшилась, границы горизонта расширялись. Под крылом четко просматривались аэродром и израненное взрывами бомб летное поле.

На этой земле прежде люди выращивали урожай, но, когда сгустились тучи и начал громыхать гром на планете, пришлось пожертвовать плодородной землей для нужд обороны Отчизны. Землю ежедневно

бороздили самолеты, выдували ветры пропеллеров, жгли выхлопные газы. Она с трудом и муками привыкала к новой роли. Раз надо человеку, земля терпела и находила в себе силы. Но настал момент, когда фашисты стали нещадно терзать эту землю. Десятки бомб обрушились на этот пятачок. С высоты 5000 метров аэродром таким и кажется маленький, почти круглый пятачок.

Анатолий, наблюдая за ведомыми, развернулся влево и взял курс на юго-запад.

...Комисар словно метеор носился на машине по аэродрому, выбирая полосу для взлета. Подъехал к Давыдову, крикнул: "Выпускай, командир, узенькая полоска есть!" - а сам направился к летчикам первой эскадрильи показать подобранную им полосу. Один за другим, лавируя между воронками, летчики выруливали и взлетали. Едва взлетели два последних самолета, появилась шестерка истребителей врага и с ходу, на больших скоростях, атаковала самолеты, еще не успевшие набрать высоту.

"Вот оно и началось", - с горьким предчувствием подумал Давыдов, ожидая появления немецких бомбардировщиков.

–  Горит! Падает! - раздались голоса.

Давыдов запрокинул голову вверх и увидел безрадостную картину: один горящий ЛаГГ-3 несся к земле, летчик второго покинул самолет, но из-за недостатка высоты парашют не раскрылся.

–  Два гроба, - мрачно констатировал Давыдов. Стоявшие рядом Русанов и Богданов промолчали, продолжая наблюдать воздушный бой с "мессершмиттами".

5

Далеко в небе, в направлении Азовского моря, Анатолий заметил несколько еле видимых точек. Он приказал ведомым разомкнуться, и тройка пошла навстречу самолетам врага.

Через минуту стало ясно, что он не ошибся, идут две группы бомбардировщиков. Итак, три ЛаГГ-3 против восемнадцати "бомберов". Конечно, силы неравные, но тройка советских истребителей тоже что-то значит, мысленно подбадривал себя Фадеев. Где же "мессеры"? Внимательно осмотрел горизонт, но истребителей прикрытия не обнаружил. Может раньше проскочили? Анатолий запросил землю, ответа снова не получил. Его самолеты продолжали набор высоты. Вот уже пять с половиной тысяч. Бомбардировщики идут тысячи на две ниже. Скоро "юнкерсы" подойдут к наивыгоднейшему рубежу для бомбометания. Фадеев еще раз осмотрел воздушное пространство и, убедившись в отсутствии истребителей, стремительно бросился на врага.

...Внимание всего полка было приковано к событиям, происходившим над аэродромом, когда кто-то из техников вдруг закричал: "Бомбардировщики идут с запада!"

Действительно, с юго-запада плотным строем шли две группы бомбардировщиков Ю-88.

–  Это и есть расплата за нашу преступную неорганизованность, - жестко сказал Давыдов.

–  Нужно направить туда Кутейникова, - предложил комиссар.

–  Как? Связи нет! Русанов все пороги обил, но без толку, нет радиостанций, - ответил Давыдов. - Давайте выложим белое полотнище со стрелой, может быть, увидят!