Резерв высоты
Шрифт:
Фадеев пошел к командиру "заповской" эскадрильи. Тот внимательно выслушал просителя и направил к своему заместителю. Заместитель обрадовался Анатолию:
– О, рабочая пчелка припорхала! "Зам" не "сам" - работай сам?! Садись, это мы быстро сварганим, - и тут же выложил все "секреты".
Через час Анатолий во всеоружии вернулся в эскадрилью и приступил к предварительной подготовке. Через несколько дней он так набил руку в организации и проведении предварительной подготовки к полетам, что дело чуть не закончилось
– Фадеев, твое место в ЗАПе, такие методисты на дороге не валяются.
Анатолий опешил.
– Что смотришь на меня, как баран на новые ворота? - строго спросил Акула. - На фронт мы найдем кого послать, тут, брат, надо учить людей, а это не каждому дано. Ты способен научить десятки, сотни человек. На фронте сам ты собьешь десяток-другой самолетов врага, а выученные тобой летчики собьют тысячу... Суди сам, какая польза нашей армии.
Летчики эскадрильи и Фадеев замерли, растерявшись. Акула еще никогда так долго не говорил без крепких слов. Все. поняли: над Фадеевым, к которому все уже порядком привязались, сгущаются тучи.
– Готовься, я подумаю, на какую должность тебя поставить: заместителем или командиром эскадрильи, - продолжал Акула, словно в раздумье. - Поставишь к какому-нибудь завистнику-командиру, он весь талант и добрые стремления в тебе загубит, - Акула взглянул на Фадеева, и впервые все увидели на его лице улыбку. - Что стоишь, как мокрая курица? Радоваться надо! - Акула похлопал Фадеева по плечу, вроде бы поздравляя его, и пошел твердой походкой, разметая на пути людские волны.
В эскадрилье начался переполох. Пришел. Богданов. Узнав о намерении Акулы, задумался.
– Это опасно, - констатировал он. - Если кто понравится Акуле, того он оставляет в запасном полку, ни с кем не согласовывая. Власть у него неограниченная. Ладно, не горюй, Фадеев, будем искать выход.
Анатолий загрустил, но продолжал работать с еще большим напряжением. Новый самолет ему очень нравился. Анатолий так увлекся пилотажем, что подчас выполнял фигуры на предельно малых высотах, за что разок попал на зуб Акуле.
– Смотри, младшой, я тебе шею сверну сразу, не то что ваши няньки фронтовые командиры, - сердито сказал Акула, - у меня с такой братией разговор простой: финишером поставлю у посадочной полосы месяца на три, тоща будешь знать, где и как пилотировать.
Имел ли он право на подобные решения или нет, но страху командир ЗАПа нагонял на всех. Давыдов, уж на что смелый командир, однако и он Акулу боялся больше, чем командующего ВВС фронта.
– Виноват, больше не повторится, товарищ подполковник, - ответил Фадеев, глядя прямо в глаза командиру запасного полка.
– Виноватых бьют. Если хочешь душу отвести и по-настоящему чувствуешь самолет, - приходи, я дам задание и разрешу все, что умеешь, но вольничать не позволю!
– Спасибо, товарищ подполковник! - обрадовался Анатолий и чуть было на радостях не схватил его за руку.
– Чего раскудахтался?
– Очень рад, что разрешаете пилотировать
– А умеешь?
Анатолий помолчал мгновение, но этого Акуле было достаточно, чтобы обнаружить заминку.
– Сомневаешься? - спросил он.
– Никак нет, - ответил Фадеев.
– Тогда почему как истукан отвечаешь? Тоже мне, летчик!
Анатолий впервые услышал такое в свой адрес и, естественно, насупился.
– Ладно, заправляй самолет и над центром аэродрома за десять минут выполни все, что умеешь, - смилостивился Акула, но все-таки не обошелся без ехидства: - Не упадешь?
– Нет, - твердо ответил Фадеев.
– Дуй! - махнул рукой подполковник.
Через пятнадцать минут Фадеев был в воздухе. Разогнал скорость, в заданное время выполнил каскад фигур высшего пилотажа, точно у посадочных знаков притер самолет и предстал перед грозным командиром ЗАПа.
– Соображаешь! - коротко сказал тот. - Толк выйдет, если будешь заниматься систематически, и запомни: в любом деле нужен резерв высоты. Для летчика безвыходных положений нет. Он сам по тупости и лености ставит себя в них. Но иногда что-то может случиться с мотором, поэтому резерв высоты и запас энергии всегда надо иметь - это гарантия летного долголетия.
– Спасибо за науку, товарищ подполковник.
– Не пресмыкайся, не люблю таких.
Фадеев покраснел от злости и обиды, ведь он говорил "спасибо" совершенно искренне! Подполковник нравился Анатолию - видимо, глубоким знанием дела, смелостью, откровенностью и самостоятельностью. А напускная грубость и строгость чаще всего бывают прикрытием доброй души - в этом Анатолий не раз убеждался.
...Переучивание летчиков шло своим чередом, стало привычным, обыденным делом.
Как-то по делам службы Фадеев зашел в общежитие к девушкам. К нему тут же подбежала худенькая сероглазая малышка:
– Товарищ младший лейтенант, как хорошо, что вы пришли, я уже собиралась искать вас. Вам письмо.
Анатолий узнал почерк Нины. Он обрадовался, покраснел, смутился. А когда поднял глаза, увидел, что рядом стояла Вика. Насмешливо улыбаясь, она в упор рассматривала его. Не сказав ни слова, Анатолий положил письмо в карман гимнастерки и занялся делами.
Девушки замучили его разными просьбами, рассматривать которые должны были адъютант и инженер эскадрильи, но тех на месте не оказалось. Под руку Фадееву попался старшина, и Анатолий напал на него.
– Товарищ младший лейтенант, не слушайте вы этих балаболок, они наговорят вам! - оправдывался старшина - Делать им нечего, работать нужно побольше заставлять, тогда они меньше вопросов будут задавать...
Анатолий посмотрел на него, махнул рукой и вышел из общежития. Он прошел в эскадрильскую комнату, пустовавшую в этот момент, и начал читать письмо. И сразу стало на сердце тепло и тихо от ласковых Нининых слов:
"Толя, я очень обрадовалась твоим письмам. Все три пришли почти одновременно. От радости я забегала, запрыгала... Близится к концу моя учеба, уже сдала экзамены.