Резервация разума
Шрифт:
У двери в штабной корпус, к которому под прямым углом, как я видел сверху, примыкала казарма, стояли капитан и два сержанта. Наверняка здесь, на заставе, были и еще офицеры, поскольку не бывает застав с одним только командиром, но, видимо, капитан Светлаков посчитал лишним отрывать их от важных дел только ради того, чтобы познакомиться с полетом скутера, причем такого же, какой пограничники накануне умудрились подбить из ПЗРК. Наверное, такое дело было для пограничников удачей, и они не подозревали, что пилот скутера, ктарх Прсжнан, сын Матомоссэ, просто позволил себя сбить из гуманистических соображений, предполагая
Я шагнул к нему, он шагнул мне навстречу, протянул руку для рукопожатия. Кисть у капитана оказалась крепкой, мужской.
– Старший лейтенант Троица, спецназ ГРУ, – представился я.
– Капитан Светлаков, начальник погранзаставы, – ответил он. – Не опасаешься, старлей, на такой колымаге летать?
– А чего мне опасаться?
– Тут недалеко дагестанское село. В горах отары пасутся. У каждого, считай, чабана есть с собой автомат. От волков держат. Даст очередь, и свалится колымага.
– Надо еще суметь попасть. А то я ведь могу и обидеться, приземлиться и автомат у чабана отобрать. Или сверху его расстрелять из своего автомата.
– Ну, попасть-то в такой летательный аппарат не слишком сложно… – чуть задиристо сказал капитан. – Он же низкоскоростной…
– Это ты о том, что твои солдаты сбили скутер из ПЗРК?
– И об этом тоже. Опасно на таком летать.
– Скутер, который вы сбили, не желал защищаться, считая, что нет причин его уничтожать. Он сам мог бы уничтожить вашу ракету, да, пожалуй, и всю заставу вместе с солдатами и офицерами, но посчитал, что в ракете находится разумное существо, и потому уничтожать не стал. По той же причине, видимо, не стал уничтожать и заставу.
– Я не вижу у твоего скутера, как ты его называешь, оружия. – Единственное возражение Светлакова казалось ему самым убедительным. – Чем он мог уничтожить ракету?
– Простой мыслью…
– Ну вот, и до ненормальной фантастики дожили… – Капитан вздохнул.
– Если бы все мы не оказались в мире фантастики, никто не стал бы объявлять территорию Резервацией, никто не стал бы окружать ее Зоной Отчуждения. Мы с тобой, капитан, живем сейчас в мире фантастики, и, если не получается в ней самой жить, придется все же с таким положением вещей смириться. А сбить скутер… – Я усмехнулся и дал шлему задание.
В ту же секунду скутер без пилота сорвался с места, на высочайшей скорости сделал петлю и совершил несколько настоящих голубиных кульбитов в ограниченном пространстве ниже вершины горы и ниже заставы. Если кто-то кроме нас четверых наблюдал за этой картиной, то вполне мог себе от удивления челюсть вывихнуть. Скутер тем временем совершил еще несколько маневров и аккуратно, не «светясь» над горой, совершил посадку точно там же, откуда взлетел по моему приказу.
– Ну что, смогли бы, капитан, твои солдаты сбить скутер, когда он летит даже не на полной скорости и совершает в воздухе такие выкрутасы?
– Сложно… – удивленно покачал головой Светлаков. – Так почему, я не пойму, тот скутер не летел так же, как твой?
– Не могу знать, могу только предполагать, что он желал показать свое дружелюбное отношение
– Это досадно. Но здесь граница, – коротко оправдался капитан. – Тот скутер перелетал границу, и солдаты были обязаны стрелять в него.
В этом Светлаков был прав, и я возражать не стал.
– Ладно, капитан. У меня времени мало. Меня интересует место, куда упал скутер, и вся окружающая обстановка.
– Сейчас пойдем… А что там с полковником Сорабакиным? Мне показалось, он как-то странно разговаривает.
Значит, шлем не может полностью передать нужные интонации. Вернее, передает их не всегда точно. Я уловил фальшь в разговоре с мнимым командующим. Майор Медведь уловил то же самое. Теперь капитан Светлаков по-своему воспринял голос полковника Сорабакина.
– Мне тоже показалось, – согласился я, интуитивно найдя правильный выход из ситуации, – что он – пьян…
– Опять! – Это вырвалось у капитана явно непреднамеренно. – Есть за Николаем Васильевичем такой грешок. Хотя слово офицера давал командованию… После приступа белой горячки, когда его отстранить от должности хотели. Тогда сразу достойную замену найти не смогли. С таким же опытом. Потом дело на тормозах спустили. И где он сейчас?
– Спит за своим столом в луже собственных соплей. Некрасиво для полковника. Офицеры штаба снимают эту сцену на видео. Думаю, хотят в Интернет выложить.
– Для Николая Васильевича это конец службы. Если в Интернет выложат. Жалко его. Голова дурная, но офицер деловой, службу знает.
– И солдат бьет! – добавил я.
– И этот грех за ним водится. Только командованию об этом не докладывали. Иначе полковника уже давно сняли бы с должности. У нас с этим строго. А как известно стало?
– Дезертир… – коротко сообщил я. – Домой убежал.
– Понятно. А полковник его бегство свалил на «пауков». Сказал, что «пауки» его сожрали.
– «Пауки», вернее, ктархи, это они себя называют ктархами, людей не едят, и вообще они весьма даже гуманные травоядные создания.
– Ты с ними встречался, старлей?
– Разговаривал, как сейчас с тобой.
– Понятно. Значит, и летаешь на их технике с «паучьего» согласия?
– Значит, так. Они воевали за наш мир с другими пришельцами, и многие из них погибли за людей. Правда, в гибели они не видят большой беды, потому что, как они утверждают, душа бессмертна и воплощается в ином теле, может быть, даже в человеческом…
– Реинкарнация, что ли?
– Типа того… Свой вариант реинкарнации.
– Я – православный… – сумрачно ответил Светлаков.
– Они тебе на это ответят, капитан, как и я, что это твоя личная беда, но переубеждать тебя не будут. У нас уже случался разговор на эту тему. Так мы как, идем на точку наблюдения или не идем?
Я понял, что здесь любой готов задать кучу вопросов тому, кто что-то знает о ктархах, хотя знания эти весьма невелики. Каждый из сержантов-пограничников, что стояли вместе с капитаном Светлаковым, готов был задать собственный вопрос. На все вопросы отвечать пришлось бы до вечера. И при этом необходимо было использовать знания шлема, хотя бы для того, чтобы выглядеть убедительнее. И все равно большей части услышанного люди не поверят. Сами увидят и своим глазам тоже не поверят. Так уж человек устроен. Или посчитают, что их посетила белочка…