Резервист
Шрифт:
Кстати, сегодня днем пообщался с полковником, комбатом своим, доложился, что и сколько уничтожил, отчего тот крякнул, а я подтвердил, что буду работать по артиллерии. Мое начинание наших порадовало.
А тут по Славянску гоняю, вдруг узнал от Второго, что мне звонок идет, тот отслеживал, сам я не слышал, ну и ответил. Недалеко казармы одной из механизированных бригад, вот и бил по ним фугасами и подкалиберными, разрушая. Комбат звонил. В общем, мне строгий приказ пришел – вернуться. Приказ сверху исходит, из нашего штаба объединенных войск Новороссии. А им из Генштаба РФ пришло. Мол, я мешаю. Это как я мешаю? Им меньше бандерлогов достанется? Странно, однако приказ подтвердил. Славянск я покинул, сменил танк на БТР и погнал прочь.
Вот так сразу выходить на связь точно не стоит, вопросы возникнут, а как это я от Славянка, где так вопили по всем каналам укропы, перебрался сюда. Однако остаток ночи потратил, метнувшись дважды к гаражу и доставив сюда же оба танка. Так что выстроил в линеечку три танка, все три разных модификаций, БМП и БТР, да еще покатался на «шестьдесят четвертом» до дороги, чтобы следы оставить, а то откуда они тут появились? Ну и спать. На антенне Т-80 развевался наш флаг, показывая принадлежность техники, так что порядок. А спал на корме «восьмидесятки». Дрон отслеживал мою безопасность. Второй помочь ничем не мог, все тучи заполонили. Хотя он мог пользоваться камерой дрона, им же и управляя.
Пока я спал, на трассе сотни автомашин проехали, включая военные, моя техника на виду у посадки стояла, но никто не обратил внимания. Раз стоит, значит, так нужно. Флаг-то наш. Поэтому меня не поднимали, никто к стоянке не сворачивал.
Проснувшись, я сделал зарядку, кровь разогнать, свернул пенку и спальник, позавтракал, в этот раз был пирог с рыбой и рисом, и, подумав, набрал комбата.
– Лето? Решил все-таки воздухом вернуться?
– Здравствуйте, товарищ полковник, – напомнил я тому о правилах приличия. – Насчет воздуха, то нет необходимости. Я на окраине Донецка стою.
– Когда успел? Неужели на танке, который бросать отказывался?
– Так точно, на нем. Я там в тылу у укропов повстречал беженцев. Двое танкисты бывшие, обещал, что, если мои трофеи перегонят, перевезти на нашу сторону. Там почти два десятка человек с детьми было. Обещание выполнил, те с семьями уже ушли, а я технику стерегу. Хочу ее нашему батальону передать. Кстати, тут «восьмидесятка» есть, думал себе оставить, но решил вам отдать, а то комбат-танкист, а танка своего нет. Себе новенький «семьдесят второй» заберу.
– Конкретно, что к нам перегнал?
– Три танка, «восьмидесятка», «семьдесят второй» и «шестьдесят четвертый». Потом «БМП-двойка» и «БТР-семидесятка». Это все.
– М-да, удивил. Ладно, насчет «семьдесят второго» добро. Где находишься?
– Посадка у трассы на Авдеевку. Пять километров от Донецка.
– Через полчаса буду.
Убрав телефон, я помедитировал и стал сливать все в ремонт бэтээра, хотя бы в порядок привести, чтобы перекрасили и использовали.
Кавалькада разной техники, семь единиц, появилась не через полчаса, а минут через сорок. К тому моменту я слил все из Источника и неплохо подремонтировал БТР, хотя работ с ним еще хватало, и как раз сидел на корме и медитировал, когда дрон показал, что ко мне колонна сворачивает. А там было два армейских командирских «уазика», один «Патриот», потом два японских внедорожника, знакомые, на них глава ДНР с охраной ездит, потом БРДМ-2 с бойцами и «шишига» тентованная. Видимо бойцов везли, чтобы принять и перегнать технику. Кстати, «шишига» как раз и нагнала колонну, когда та только начала сворачивать ко мне.
Быстро проверив форму, я повесил автомат на боку и вышел встречать командование. Оказалось, тут был и командующий войсками ДНР.
Дальше доложился, пришлось немало так описать, что было, поразив многих, но доказательства – техника за спиной и целый ранец удостоверений уничтоженных солдат и офицеров противника – только подтверждали это. Так что доклад приняли,
Дальше я передал технику зампотылу нашего батальона, прихватив свой ранец, на «уазике» комбата поехал в город. Через два часа стемнеет, но мне дали возможность посетить квартиру, порадовав родных своим скорым возвращением.
Форму в стирку, сам в душ, парадную форму надел и вниз, машина ждала. Кстати, жену и тещу с дочкой я поздравил с восьмым марта, когда был под Краматорском. Сообщил, где подарки спрятал и кому что. Так что те довольны были, не забыл.
А дальше на награждение. Наши первыми успели, хотя в Москве по поводу меня тоже приказ подписан, да еще я получил звание капитана. Это не очень хорошо, в батальоне для меня должности просто нет. В принципе, и взводом могу командовать, такое не редкость, но и мест взводных свободных тоже нет. Воюют парни и воюют неплохо. После награждения банкет состоялся, не меня одного награждали, еще было шесть парней и одна девушка из санинструкторов, что удостоились награждения за ратные подвиги и спасение раненых. После этого нас отпустили. Правда, командующий, что тут присутствовал, велел завтра подойти к штабу, и, судя по недовольному лицу комбата, меня от него забирали. Впрочем, я неплохие отступные внес на баланс батальона, из пяти единиц разной техники, однако тот все равно расстроен. Сам полковник был отозван в сторону, общался с другими офицерами. Я не успел поговорить, хотелось узнать, куда меня направляют, да и он как-то желания пообщаться не высказывал. Вот так я и поехал домой. Нас на машинах развезли кого куда, кто тут жил, а кого-то в казармы.
Родные меня встретили, охали и ахали. И тут банкет закатили, жена с тещей уже закончили со столом, я сказал, куда меня везут и зачем. Так что обмыли награду и тут, как и звание. Форму выправлю завтра.
Утром, сразу после завтрака отправился к портному, из наших, что с офицерами работает, тот быстро новые погоны на форму перекинул, дальше в штаб, где меня в кадровый отдел завернули. Командующего еще не было, и пока ждал, мне документы сменили, не внося место службы. Да и вообще личное удостоверение сдал, новое пока не вернули. Почти час пришлось прождать, когда наконец генерал вернулся. Да и потом только через двадцать минут меня позвали в кабинет.
– Удивлен, что пообщаться с тобой решил? – по-простому спросил генерал, здороваясь со мной за руку.
– Не особо, товарищ генерал. Скорее всего, вы меня из батальона куда-то переведете. Комбат знает, вчера с недовольным видом ходил.
– Да, комбат твой всем чем можно упирался, не желая тебя отдавать. Отдал, куда ему деваться… А насчет перевода ты прав. Знаешь же про мобилизацию?
– Так точно.
– Пехотных частей мы формируем немало, тренируем, но вот проблема: мало у нас подвижных частей, моторизованных. Считай кадровые части и все. Трофеи есть, что-то по кадровым расходятся, но есть решение сформировать несколько отдельных рот из резервистов. В качестве резервов.
– Хорошая идея, – согласился я.
– Вот тебя на роту и поставлю. Справишься с ротой-то?
– Я и с батальном справлюсь.
Генерал даже крякнул от моей наглости, но согласно кивнул:
– Может и потянешь, а пока рота. Отдельная, заметь. Подчиняешься напрямую моему штабу. Твоя рота первой начинает формироваться, остальные через день-два. Приказ уже подписан. Да, ты там один кадровым будешь, остальные резервисты, имей в виду. Есть и повоевавшие за эти восемь лет, с боевым опытом.