Режим бога (Последний шаг)
Шрифт:
— Да, — сказала Веги.
— Меня да, — подтвердил Файро.
А Датти скуксилась с снова заскулила. Веги вздохнула с облегчением. За этот вечер она так устала от глупости подружки, что рада была бы от нее избавиться прямо сейчас, лишь бы способ избавления не был слишком криминальным. Они с Файро бросились звонить родителям, а Датти обреченно назвала водителю свой адрес.
Доставив ее домой, Веги и Файро завопили от радости и чуть не кинулись друг другу в объятия. Взрослые
— Никогда! Никогда! Больше ни-ког-да! — горячо клялась Веги.
— Н-да, так меня еще ни разу не подставляли… — согласился Файро.
Тогда заговорила Нэфри:
— Сейчас мы заедем к Камро, сменим машину и двинем к морю. Да, познакомьтесь. Это Камро Риз, он у нас струнник. Афело-Кей Апесс тоже струнник, второй… — она указала на мрачного мужчину лет тридцати, выбритого до синевы и, как почудилось Веги, скользковатого; девочке он совсем не понравился, в нем был какой-то надлом, из-за которого он обозлился на весь мир.
— Я домой, — буркнул он.
— Ты не поедешь отмечать?! — удивилась Нэфри.
Тот сверкнул глазом на «студента» Эгмона и дернул головой.
— Ну смотри сам. А это, — девушка шлепнула по плечу водителя, а тот в ответ качнул длинным чубом, — Птахо Айни. Он у нас ударник! И еще — флейтист Ту-Эл Птицелов.
— Почему Птицелов? — снова не утерпела Веги.
«Студент» смутился, а угрюмый Апесс покривил рот в ухмылке. Так они и не ответили, лишь громкоголосый Камро отшутился, упомянув какую-то неизвестную легенду.
К морю ехали в машине с откидным верхом и наслаждались вечерним воздухом, который постепенно обретал свежесть и запахи воды, йода и водорослей. Их встретил слабый шелест прибоя и пустой песчаный берег, а вдалеке чернела гряда Узлаканских гор. Нэфри первой выпрыгнула из автомобиля и, оглашая пляж восторженными воплями, запрыгала на мелководье.
Веги еще по пути сюда с наслаждением сбросила с ног тесные туфли и теперь очень жалела, что не может проделать то же самое и с надоевшим длинным платьем. На берегу было темно, но не настолько, чтобы раздеваться до нижнего белья в обществе парней. А те, напротив, не смущались — сбросили с себя майки и брюки и в одних плавках кинулись нырять с волнореза.
— А я до сих пор плавать не умею, — признался Файро, с тоской наблюдая за музыкантами, силуэты которых смутно мельтешили в свете автомобильных фар. — Как думаешь, кровь отстирается?
— В соленой воде? Сомневаюсь… Но давай попробуем…
— Засохло уже… Сейчас…
Он расстегнул сорочку.
— У тебя губа опухла. Надо холод приложить.
Файро посмотрел на нее и неловко отдал ей окровавленную одежду.
— Дома приложу. Все равно уже поздно.
— Завтра хотя бы в школу не нужно. Может, к послезавтра пройдет?
— Вряд ли, но это нестрашно.
Они уселись у кромки прибоя, и Веги принялась
— Песочком ее, песочком! — Ледяные руки Нэфри легли им на плечи. — Морской водой не отстираете, потому что она по составу похожа на кровь и жесткая. У меня было специальное мыло, я такое обычно в поездку беру, но оно дома, в рюкзаке осталось… Надо было разобрать… Сейчас бы все отстирали. Веги, да брось ты это, бесполезно, лучше искупайтесь. Ох, так здорово поплавать в нашем море после этих мутных франтирских речек!
— Франтирских? — тут же подхватила Веги. — А давно вы были во Франтире?
— Давайте договоримся? Мы тут все на «ты», идёт? А из Франтира я вчера прилетела. Вечером.
— А у меня брат туда улетел. Он журналист, ему туда по работе надо было. Вот вернется — а тут все только о войне и говорят…
— Журналист? Как зовут брата? — насторожилась Нэфри.
— По-настоящему или тебе псевдоним нужен? Я псевдоним не помню…
— По-настоящему!
— Ноиро Сотис.
Певица хлопнула в ладоши:
— Святой Доэтерий! Не могу поверить! Поистине: случайных совпадений не бывает!
— Так ты с ним знакома?
— Конечно! Но как вы непохожи! Я даже никогда бы не заподозрила, что ты его сестра!
Файро с интересом слушал обеих.
— Да, он пошел в маму, я — в папу…
— Вы не только внешне, вы ни в чем не похожи! Твой братец — это… это… это второй Камро! — она ткнула в сторону выходящего из воды брюнета.
— Кто смеет поминать имя мое без должного трепета и земного поклона? — грозно провозгласил на весь берег музыкант. — Между прочим, в «Великане» сильно фонило во второй передней колонке, заметили?
— Как настроил, так и работало! — ехидно заметил Птахо, чуб которого, промокнув, куда-то исчез, и волосы теперь смешно торчали во все стороны, как прутики.
Они вдвоем выволокли из машины столик и начали его накрывать.
Молоденький Ту-Эл смущенно улыбался, расставляя контейнеры с едой, и поглядывал в сторону Нэфри и школьников.
— Нам с тобой надо поговорить, — шепнула певица Веги. — Это важно! Мальчишки, мы скоро! Начинайте без нас!
И они побрели к волнорезу, а Файро ушел к музыкантам, которые решили отмечать праздник в мужском составе.
Едва прилетев двадцатого числа из сельвы, Нэфри забралась в ванну и блаженно там задремала, слушая музыку. Мамы дома не было, никто из друзей о ее приезде еще не знал, можно было расслабиться и пожить для себя.
В пустыне бушевала песчаная буря, город стоял в пыли, сникший, бесцветный. Новый год — это когда день и ночь равны, в Новый год должно быть не только жарко, но и ясно, празднично, а тут солнце затянуло беспросветной пеленой. Одна надежда, что за ночь буря уляжется, а то и пригонит грозовые тучи.