Режим бога. Вершина Красной Звезды
Шрифт:
– Работаю над этим – вздыхает Имант – это ведь надо продумать, как им все преподнести. Каждый же сразу затребует с меня массу информации. Ладно, предположим, я им ее как-то распечатаю, хотя не представляю, где мне взять на это время. А как потом этот секретнейший массив хранить? Это ведь уровень допуска даже не сов. секретно, понимаешь? Случайно попадется к кому-то на глаза такая бумажка и страшно представить, что начнется в мире.
– Поползут слухи о советской машине времени, и это как минимум! – усмехаюсь я, потом становлюсь
– Нужно – соглашается Веверс и встает – А теперь прекрати трепать мне нервы, приведи себя в порядок и спускайся ужинать.
– Яволь, мой генерал, уже иду…!
*****
А утром на мою голову свалился еще один мучитель, и тоже понятно, что с подачи Иманта. Громкий стук в дверь прервал мой недолгий сон.
– Сэлезнев, подъем! Пять минут тебе на сборы, время пошло.
Я ошалевший выглядываю в коридор. А там… у лестницы стоит Ретлуев. Собственной персоной. В милицейской форме, и даже с фуражкой.
– Ильяс?
– я подтянул резинку трусов - Какими судьбами?!
– Позвонили оттуда!
– тренер ткнул пальцем в потолок - Сказали совсэм мой ученик сдался, забыл про спорт. Был орлом, а стал ...вороной. Давай, поживэй. Будем обратно из тебя делать человека.
Блин, Ратлуев, а нельзя было попозже приехать, а не в семь утра…? Но с этим товарищем тоже спорить бесполезно. Я натягиваю спортивный костюм, на бегу успеваю умыться. Торопливо спускаюсь вниз. Хатико, естественно, несется впереди меня.
– А это что за грозный звэрь такой?
– Подарок из Японии. Очень нахальное и хитрое создание по имени Хатико.
Мы, наконец, пожимаем друг другу руки, Ретлуев окидывает меня критическим взглядом
– Давно на вэсы вставал?
– Уже и не помню когда, если честно.
– Плохо. Тэряешь форму.
– Вы же меня знаете – пожимаю я плечами - как потерял форму, так и наберу ее. Неделя-две интенсивных тренировок, и я снова на коне.
– Вот и провэрим. Вперед!
Пробежка, скакалки, физо, бой с тенью с утяжелениями на руках - к завтраку я уже никакой, но Ретлуев и не собирается отставать от меня.
– Едем в Динамо. Там сейчас наша сборная трэнируется.
– Ильяс!
– тут я уже взвыл - Меня же отчислили. Ну, зачем мне туда ехать?
– Ничэго, тебе полезно будет. Посмотришь на Спартакиаду, на уровень подготовки наших ребят. Сегодня финальные бои.
Деваться некуда, под строгим взглядом Ильяса я плетусь собираться. Пока я копаюсь, пока ищу в кладовке перчатки и капу, приезжает Леха.
Мамонт обнимается с Ретлуевым, сажает себе на плечи Хатико. Песик громко лает, радуясь новому развлечению, а мне вот совсем не весело. Жопой чую, что хочет меня Ильяс под какой-то позор подвести, чтобы встряхнуть, как следует. Поди еще и с Веверсом эту “спецоперацию” согласовал.
*****
У спорткомплекса Динамо столпотворение, и мы втроем, чтобы
– О, Селезнев!
– искренне удивляется Киселев, пожимая руки - А как раскабанел-то… Сколько же в тебе сейчас?
– И ничего я не раскабанел! Утром было семьдесят восемь - мрачно отвечаю я и оглядываюсь. В коридоре снуют люди, многие узнают меня, останавливаются и начинают глазеть на нас издалека. Ага… главный клоун Союза приехал.
– Значит, до полутяжа уже добрался - хмыкает тренер
Ну, да - последний месяц выдался тяжелым. Бегать было некогда, стресс я частенько заедал, особенно по вечерам на жор пробивало. А японская, да и французская кухня… - она ой, какая вкусная! Кубики моего пресса еще не пропали, но уже подзатянулись легким жирком. И скажем совсем честно - если бы не неделя депрессии, когда есть мне совсем не хотелось, то на весах уже и все восемьдесят могли бы быть.
– Зачем приехали?
– интересуется Киселев шикая на окружающий народ. Помощники тут же растворяются в пространстве.
– Себя показать, на других посмотрэть - дипломатично отвечает Ретлуев
– Ильяс, не будет никаких “себя показать”!
– жестко отвечает тренер - Селезнев отчислен из сборной. Точка!
– Алэксей Иваныч, зачем обижаешь? Ты же знаешь ситуацию Вити.
– Он певец? Вот пусть и поет! А у нас Олимпиада на носу, мы не можем под его гастроли подстраиваться. Твои песни на ринге, Витя, никто слушать не будет. Особенно кубинцы.
Киселев зло смотрит на меня, я опускаю голову. Рядом тяжело вздыхает Леха. Его труд тоже получается похерен.
– Да, я подвел вас, Алексей Иваныч. Дайте хотя бы с ребятами поздороваться.
– Зал там - кивает направо Киселев
Мы не солоно хлебавши идем к выходу.
Финальные бои уже закончились, публика расходится с трибун. Меня тут же окружают улыбающиеся сборники - крепко жмет руку Саша Бодня, хлопает по плечу наш тяж Женя Горстков. Не забыли еще!
– Селезнев! Подпиши пластинку!
– И мне, и мне!
– А когда следующий альбом?
Вопросы так и сыпятся, мой же взгляд прикован к рингу. Там снимает перчатки молодой коренастый парень с щеточкой усов на верхней губе.
– Это Ягубкин - шепчет мне на ухо Леха - Наша новая, восходящая звезда.
Я приглядываюсь к боксеру и узнаю будущего многократного чемпиона. Именно Ягубкина промоутеры планировали на бой с молодым Тайсоном, но не сложилось.
– На тяжа похож - я оценил фигуру спортсмена
– Да, в полутяжах он не надолго - кивает Леха - Раскачается.
– Парни!
– я обращаюсь к окружающим меня боксерам - Дайте вспомнить молодость, пустите на ринг, а!
Вокруг раздаются смешки.
– Саша! Иди к нам - Женя Горстков машет Ягубкину. Тот пролезает между канатами, спускается с ринга.