Режим черной магии (Санкция на черную магию)

Харрисон Ким

— Дженкс? — прошептала я, оградив его руками.

Он моргнул, его зеленые глаза смотрели вглубь меня.

— Она не здесь… — произнес он, словно в шоке.

Я была слишком большой. Я не могла обнять его. Я не могла сказать ему, что все нормально, обнимать его, пока он не придет в себя.

— Айви! — закричала я, потом опустилась на локти, пытаясь, оказаться ближе. Лицо Маталины было окрашено полосками крови и серебряной пыльцы, делавшими ее похожей на уставшего ангела.

— Дженкс, мне жаль, — прошептала я, мое горло слишком

сильно сжалось, чтобы сказать больше.

«Боже, мне так жаль».

Его глаза были все еще широко распахнуты, и из них все еще лились слезы, превращавшиеся, высыхая, в сверкающие блестки. На его щеке был виден кровавый мазок, в том месте, куда его в последний раз коснулась Маталина.

— Она отправилась охранять заднюю дверь, — сказал он потрясенно. — Фэйри, должно быть, прятались здесь, — продолжил он, и у меня встал комок в горле. — Я должен был спеть ей колыбельную. Она была такой уставшей и хотела, чтобы я ей спел.

Озадаченный, он посмотрел на меня, его крылья не двигались.

— Я один, — сказал он, словно размышляя. — Я обещал навсегда остаться с ней. И вот, я здесь. Один. А она ушла.

— Ты не один. Дженкс, пожалуйста, — выговорила я, не в силах остановить слезы. Где-то я слышала, что пикси умирают от душевной боли, потеряв супруга. — Все будет нормально. У тебя есть Айви и я. Мы здесь. Ты нам нужен. Маталина сказала тебе оставаться с нами.

Стрекот крыльев пикси раздался как раз перед тем, как послышались шаги Айви. Рекс незаметно съежилась. В вихре окровавленного шелка весь клан опустился на землю, пока большой человек продолжал приближаться. Не выдержав этого, кошка убежала прочь. Айви встала над нами, и я увидела, что ее глаза были заполнены слезами. Я ничего не могла сказать, мое сердце ныло от боли.

«Маталина».

— О, Дженкс, — выдохнула Айви, падая на колени. — Мне так жаль.

Он повернулся к своей жене, пытаясь улыбнуться, вытирая ее лицо и поправляя ее волосы.

— Она здесь, но я один, — произнес он, словно пытаясь это осознать. — Я не понимаю.

Раздался постепенно усиливающийся плач, и челюсть Айви сжалась.

— Ты не один, пикси. Не смей уйти куда-нибудь умирать!

С измученным лицом, он безучастно посмотрел на нее.

— Я один, — сказал Дженкс просто.

Встав, он заметил печально стоящего Джакса, придерживающего плачущую на его плече Джи.

— Джакс, сад твой, — произнес он, и молодой пикси вздрогнул. — Береги Рэйчел, если в тебе осталась хоть толика уважения к твоей матери, — закончил он горько.

И под нашими с Айви взглядами Дженкс взял Маталину и ушел в тень, скрывающую вход в тоннель, ведущий к их дому.

Скорбные причитания усилились, превратившись в созвучие без слов, душераздирающее в своей красоте. Пикси объединились, взлетая с посиневшими от горя крыльями, слезы, падающие с них, заставляли их светиться. У всех, кроме Джакса — его ноги были прикованы к земле.

— Нет! Я не хочу сад! — закричал

он в небольшое отверстие. — Мне не нужны твои мечты, старик! У меня есть свои!

Я повернулась к Айви, напуганная.

— Что он имел в виду, говоря, что сад Джакса?

Джакс взлетел, и я села на корточки, чтобы видеть его.

— Что я должен найти жену и охранять землю, — сказал он.

Его крылья зажужжали, и он подлетел ко входу в тоннель, не входя туда.

— Я не хочу его! Ты не можешь заставить меня это сделать! — яростно закричал он в темноту. — Этого не должно было произойти!

— Это земля Дженкса, — сказала я в панике. — Он моя поддержка, не ты.

Айви плакала, слезы катились по ее бледному лицу в безмолвном страдании.

— Он ушел в землю вместе с ней, — произнесла она. — Он не выйдет оттуда. Никогда.

Страх заставил меня выпрямиться.

— Что значит, никогда?

— Он убьет себя, чтобы остаться с ней.

— Дженкс! — закричала я в панике, падая, чтобы разместить свое лицо рядом с дырой и впервые видя маленькие черные камни, которые покрывали стены, придерживая землю и заставляя открытый вход выглядеть, как тень.

— Дженкс, ты мне нужен! — закричала я. — Вернись!

Ответа не было, и я повернулась к Джаксу, внутри меня трясло.

— Иди внутрь и приведи его.

Джакс склонил голову, его руки были скрещены на животе.

— Я не могу, — сказал он, отворачиваясь.

«Он не может», — подумала я в замешательстве.

С бешено стучащим сердцем я встала. Утро было таким же красивым, деревья такими же зелеными, и приглушенные звуки города слабо доносились, поскольку люди были на работе. Но теперь все было по-другому. Разбитым. Должен быть способ справиться с этим. Я не приму такого конца. Никоим образом.

Словно во сне, я направилась обратно к церкви, моя обувь стала мокрой из-за вчерашнего дождя.

— Кери? — позвала я, резко остановившись, когда Пирс вышел из-за своего собственного надгробия.

— Дженкс? — спросил он с надеждой в глазах, но его поза была изнуренной.

Мой рот открылся, чтобы сказать ему, и горе ударило меня, выбивая дыхание.

— Маталина, — задыхаясь, произнесла я. Я не могла сказать этих слов. Если бы сказала, я бы снова начала плакать и никогда бы не остановилась. Это было так ужасно.

Пирс взял меня за руку и притянул ближе, утешая, и не важно, насколько я была храброй, но мой следующий вздох вышел рыданием.

— Ее нет, — произнесла я. — Дженкс хочет убить себя, чтобы остаться с ней. Мне нужно стать маленькой.

С мокрыми глазами я посмотрела на него, и Пирс убрал волосы с моих глаз.

— Ты знаешь для этого проклятие? — спросила я.

— Нет, — ответил он мягко; боль в его глазах переплеталась с его потерями в прошлом.

— Все в порядке, — сказала я; голова у меня раскалывалась, и я пыталась остановить слезы. — Кери, скорее всего, знает.