Шрифт:
Annotation
История непростых отношений режиссёра и его Музы в четырнадцати главах, каждая из которых содержит небольшой секрет вдохновения.
В конце — бонус для тех, кто хочет узнать о Музах больше.
Анна Ясельман
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Бонус: О Музах
Анна Ясельман
История непростых отношений
Иллюстратор Оксана Романова
ISBN 978-5-0055-1508-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
* * *
Глава 1
Первой делали интерьерную. Кухня, чашки, сигареты, герой, героиня, курят много, говорят мало — сколько такого было, а сколько ещё будет.
Снимали у режиссёра дома. Режиссёр начинающий, кухня небольшая, группа — тоже. Собрались в 6, начали в 8. Можно было и позже — сцена меньше трех минут, за смену должны успеть при любом раскладе — но режиссёру виделся особенный утренний свет. Откуда он возьмётся посреди человейника, где солнце видно только в отражении фасада дома напротив — бог весть, а вот поди ж ты.
Короче, собрались, начали. Актриса красивая, актёр характерный, сигареты дымят, кофе — по кружкам. А не идёт. Вот, хоть что делай — не идёт. Сцена-то ерундовая — три затяжки, полторы фразы, одна пощечина и Важный Взгляд. На нём-то всё и застопорилось. Уж, и прямо снимали, и сквозь дым, и в полутени, и по солнцу, и от солнца… Не то. Всё не то. Режиссёр орёт на оператора, оператор — на осветителя, осветитель тихо материт «эту бездарную куклу, неспособную даже просто держать глаза открытыми — чему их там на этом актёрском учат, а?!». Пришлось объявлять перерыв, и тут из спальни вышла она. Волосы в беспорядке, мужская рубашка на слабоодетое тело, движения ленивые как у только проснувшейся кошки. Подошла к режиссёру, обняла сзади, носиком о шею потерлась, актрисе комплимент сделала, оператору улыбнулась, на окно уселась, потянулась, ножки под себя, замерла. Осветитель, когда челюсть с пола подобрал, только и смог, что:
— А ты… кто такая?
— Я? Муза.
— И что ты тут делаешь?
— Вдохновляю.
— Кого?
— Его, в основном.
Кивнула на режиссёра, а тот, как почувствовал, шею потёр.
— То есть он тебя что, специально для этого дела вызвал?
— Ну, можно и так сказать.
— Ха. А, может, ты и меня… вдохновишь.
Осветитель подмигнул. Не, ну, раз девушка уже тут и явно не против…
— Могу. А чего ты хочешь?
— Ого. Так сразу? Я, так-то, парень простой. Классика устроит.
— Понятно. У него лампочка в гостевом туалете перегорела. Заменишь?
— В каком смысле?
— В прямом. Ты ж тут, вроде как, за свет отвечаешь.
— Но я ж не электрик.
— Так, и я не проститутка.
— А я тебе денег и не предлагал.
Муза повернулась и посмотрела грустно.
— Знаешь, как всё будет? Однажды твой свет добавит звезде
Перерыв закончился, Муза легко спрыгнула с подоконника и вышла, чуть задев режиссёра ладонью. Оператор подошёл к осветителю.
— Видал? Поэтому с ним и работаю. Молодой, а уже своя Муза.
— А откуда он её взял?
— Да, кто ж знает. С Музами сложно. Говорят, один своей квартиру напротив Кремля купил — не помогло, ушла.
— А если она… разозлится?
— Не знаю. Я с профессиональными трупами дела не имел. Ну, чего? Свет-то переставлять будем? Похоже, разобрались, как надо.
Глава 2
— Я хочу снять тебя в следующем фильме.
Муза подняла голову от книги.
— Я серьёзно.
Муза отложила книгу и внимательно посмотрела на режиссёра.
— Ты красивая.
Муза заломила бровь.
— У тебя есть характер.
Муза чуть поджала губы.
— Я напишу сценарий специально для тебя. Роль, твою настолько, что тебе даже не придётся играть!
Муза вздохнула, откинулась на подушку и прикрыла глаза.
— Нет, ты послушай. Вот, ты сейчас ни слова не сказала, а всё ясно — ты против. Не хочешь! Я тебе предлагаю фильм, понимаешь? Твой фильм. Ты выйдешь на свет, все увидят тебя — то, какая ты! Просто послушай, хорошо? Это будет история семейной пары. Поначалу — идеальной. Он без ума от неё, готов бросить к её ногам весь мир, что угодно, а ей будто ничего не нужно. Он будет сходить с ума, стараясь ей угодить, а она будет улыбаться. Холодно, вежливо и спокойно. Доброжелательно. В конце концов, он её убьёт, конечно. Это будет оммаж классическим нуарам. Я знаю, ты любишь нуары — свет, детали, мелкие раскадровки, роковые женщины… Всё-таки, был в этом особый шарм… Сейчас так не играют. Ну, вот кто из современных смог бы сыграть роковую женщину? С героями проще, а героиню? Чтобы с первого кадра ясно, что за такую убить не просто можно — это единственное что остаётся! Возьми N — её тащат во все проекты — но не потянет. Лет через десять, может быть, но сейчас — точно нет. Или M? Всем хороша, но ни говорить, ни смеяться — лицо расползается, жесты не собрать. Есть, конечно, R, но давай честно — стара. Всё ещё великолепна, но уже за пиком. Кто остаётся? Никого! Лет двадцать назад, я бы звал Y — ох, как она была тогда хороша! Сейчас тоже, кстати, но фактура для роковой уже совсем не та… Вот бы её же, с этими глазищами, но… Подожди. У неё же дочь! Ты знаешь X? Видела? Копия мать в молодости… И глаза. Осанка… А это идея!..
Режиссёр схватил телефон. Муза улыбнулась, потянулась и снова взялась за книгу. Она отлично знала своё дело.
Глава 3
Режиссёр сидел на полу, Муза — на подоконнике. По традиции, на ней не было ничего, кроме режиссёрской белой рубашки. Может быть поэтому, несмотря на задернутые наглухо шторы, казалось, что Муза немного светится. Но режиссёру было не до занятных оптических эффектов.
— Устал?
— Очень.
— Но досняли же?
— Вроде бы.