Режиссер Советского Союза 4

Яманов Александр

Судя по истерическому смешку, врагов у Озерова тоже хватает. Оно и неудивительно, артистическая среда — дело мутное. В общем, расстались мы довольные друг другом, договорившись созваниваться.

Спускаюсь по ступенькам и смотрю на полупустую улицу. Мимо прошла стайка симпатичных девиц, скорее всего, студенток. Вижу улыбающиеся лица, и на душе стало сразу светлее. Хорошо! Вот, сегодня, познакомился с очередным замечательным человеком! Надо мне поменьше лезть во всякие политические игрища, а больше наслаждаться жизнью и креативить на съёмочной площадке. Глобально я ничего не изменю, но новых врагов приобрету. Если начнут вставлять палки в колёса по-крупному, то не получится сделать

даже десятой части от задуманного. Надо вести себя более осторожно, если уж не удаётся превратиться в скользкую рептилию. Только кто же мне даст жить спокойно? Вспомнив, что у меня ещё обсуждение плана встречи со зрителями, двинул в сторону метро. Покой нам только снится.

Глава 6

Глава-6.

– Может, у тебя головокружение от успехов? Или ты думаешь, что если снял удачный фильм и его одобрил товарищ Брежнев, то можно вести себя по-хамски? Что ты о себе вообще возомнил?

Сегодня Фурцева включила режим большого начальника, который снимает стружку с нерадивого подчинённого. Только подачу она выбрала явно неверную, будто забыв, что я на подобные вещи реагирую иначе, чем обычные советские граждане.

Если описывать ситуацию вкратце, то меня вызвали к министру в понедельник, с утра пораньше, и устроили форменный разнос. Вернее, попытались. Учитывая, что я ещё толком не отошёл от разговора с вождём с последовавшей за ним просто эпической премьерой картины в кинотеатре «Октябрь», то мысли путались, и с трудом удавалось сосредоточиться. Я реально до сих пор в полной прострации от весьма интенсивной недели.

Нет, речь шла не о каком-нибудь скандале на банкете. Кстати, для мероприятия мы арендовали недавно открытый «Арбат». Благо, платил я не из своего кармана, иначе разорился бы на таком огромном количестве гостей. Хорошо, что можно официально воспользоваться кассой ТО, через которую прошла вся оплата. Хотя я изначально даже не планировал масштабного мероприятия.

Каплан, наверное, телепат, если заранее предвидел наплыв со стороны творческой интеллигенции, коллег-кинематографистов и даже советской номенклатуры средней руки. Понятно, что членам ЦК присутствовать на пьянке с киношниками моветон, но Фурцева, например, прислала своего зама. И это на фоне того, что я вроде как ещё пару недель назад был парией. Потому меня и удивил дар предвидения своего зама, который будто знал, что перед премьерой состоится встреча с вождём. Думаю, большинство гостей резко изменили свои планы и решили присоединиться к торжеству именно по этой причине. Ну и всё было организовано на самом высоком уровне. Ещё и от кинотеатра до ресторана пара шагов.

Хотя, надо сказать, что меня изрядно коробили лицемерные лица товарищей, устроивших массовое паломничество на мой триумф. Уши вяли от этих слащавых и лживых поздравлений. Я-то знаю настоящее отношение ко мне большинства коллег и прочих творческих людей. Но, один попаданец умудрился провалиться в яму с дерьмом и вылез из неё, благоухая розами. Это я так, аллегорически, про короткий отрезок между тюремной камерой и одобрением фильма Брежневым. Творческий люд держал нос по ветру и среагировал моментально. Только сейчас речь не об этом.

Происшествие, которое взбесило Фурцеву, состоялось накануне премьеры. Меня неожиданно вызвали в «Госкино». Тамошний мелкий клерк крысиной наружности, выдал весьма длинную речь и сунул мне какую-то бумажку. Расшифровав его сбивчивое словоблудие, я вычленил главное. Народ и партия решили отблагодарить товарищ Мещерского за невероятные достижения в области развития советского кинематографа. И, с барского плеча, ему выделили ордер

на «однушку» в Люблино. Чтобы вы понимали, сейчас это окраина Москвы. В принципе, мне район нравится, там парк отличный рядом. И всё. Территория только застраивается, метро нет, и вообще — инфраструктура больше в планах архитекторов.

Это даже не унижение, а плевок в лицо. Именно такая была моя первоначальная реакция, которая за несколько дней ничуть не изменилась. Может, для обычного советского человека подобная квартира — предел мечтаний, но у меня было иное представление о вознаграждении. Поэтому я поблагодарил странного товарища и отказался от великой чести стать жителем «хрущоб». Думаю, клерк был изрядно ошарашен, но я быстро покинул помещение, не дожидаясь новых словоизлияний. И вот информация уже дошла до министра. Сам Романов не стал устраивать разборки, а подленько так пожаловался моей покровительнице.

– Мне нужно достойное жильё, соответствующее пользе, которую я принёс стране. Глупо хвалить самого себя, но вам ведь известны все мои работы, — решаю успокоить министра и объяснить своё поведение, — Не считая международных призов, мои фильмы банально принесли много денег. В ответ мне предлагают халупу на окраине, что я считаю откровенным оскорблением.

— У нас сотни тысяч людей стоят в очередях на жильё. Любой гражданин будет просто счастлив получить ордер за пару лет непыльного труда, — Фурцева вроде успокоилась и ворчала ради проформы, — Алексей, ты должен понимать, как твоё поведение выглядит со стороны. Я уже устала об этом говорить. Сначала ты ссоришься с парторгом киностудии, не проходит и недели, как у тебя конфликт с головной организацией. А люди смотрят в мою сторону, ожидая реакции на твоё поведение. Складывается впечатление, что ты прикрываешься моим именем. Это — недопустимо!

Вообще, позиция Екатерины Алексеевны в отношении меня достаточно странная. После того, как благодаря моим идеям она вернулась на советский Олимп, я ожидал благодарности. Но мне даже спасибо не сказали. Даже вшивой грамоты от «Минкульта» не перепало. Скорее всего, министр решила, что я теперь должен на неё молиться и жадно ловить любой приказ, будучи готовым, бежать его выполнять. Так всё запланировано, или чёрная неблагодарность тому виной — не знаю. Вместо того, чтобы отсыпать герою положенные нищтяки, Фурцева решила заняться моим воспитанием. Только здесь она малость просчиталась. Я продукт совершенно иной эпохи, и ломать шапку потому, что приказывает член ЦК, не собираюсь.

И вообще, кардинально изменилась сама ситуация вокруг Алексея Мещерского. Я теперь бренд, если называть вещи своими именами. Понятно, что мой взлёт был неожиданным и стремительным, но чиновники должны были отреагировать должным образом. В Союзе деятелей культуры всячески обласкивают и стимулируют, часто незаслуженно. Со мной же происходят странные метаморфозы. Только моё терпение не безгранично.

Почему ответственные товарищи не учитывают, что у режиссёра моего уровня есть альтернатива? В Европе меня ждут, и готовы создать отличные условия для работы. Советскую песочницу я объективно перерос и вышел на качественно новый уровень. Ещё парочка таких демаршей — и я действительно могу поставить вопрос ребром, намекнув на эмиграцию. Обидно только бросать свои проекты, не доведя их до логического завершения. Плюс коллектив, который по моей задумке должен стать кузницей прогрессивных кадров для всей страны. И если называть вещи своими именами, то в СССР можно творить, практически не обращая внимания на цензуру. Как бы это странно ни звучало, но всё обстоит именно так. Немаловажным фактором является то, что у местных деятелей от культуры есть право на ошибку.