Режиссер
Шрифт:
Остроконечная черепичная крыша, ряды окон с адвентскими звездами.
Запотевшие пятна расплываются на стекле, два слепых глаза соединяются в один.
Тихий шорох пробегает под автомобилем.
Замолкает и снова начинается.
Сквозь мутнеющее окно Ингмар видит, как открывается стеклянная дверь главного входа.
Открывается слишком медленно.
В первый момент ничего не видно, затем в дверь протискивается маленькое черное тело.
Человек, стоящий на четвереньках.
А
Да, кажется, это коза стоит у дверей рядом с гранитным цоколем и кивает ему.
Она поднимает голову с жиденькой бородой, и Ингмар тихонько машет в ответ.
Коза топает правым копытцем.
Ингмар думает, что, наверное, она приглашает его подойти ближе, и коза нетерпеливо кивает.
Она оборачивается к нему задом, шкура на спине вздрагивает, и что-то делает передним копытом — что именно, он не видит.
Ингмар вытирает запотевшее окно, но возле входа уже пусто.
Большая стеклянная дверь, покачнувшись, замирает на месте.
Ингмар выходит из машины и понимает, что куртку и кошелек он оставил в Юрсхольме. Он стоит на морозе в рубашке и брюках. Невесомые снежинки кружатся над землей, собираясь в перины у стен и вокруг островков с бордюрами.
Ингмар обходит фасад, идет вдоль старого главного здания, покрытого желтой штукатуркой, заглядывает в окна, но отделений с пациентами не находит.
Погрев ладони под мышками, он забирается на трансформаторную будку и заглядывает в небольшую комнатку.
Неуклюжие агрегаты заслоняют все стены, тянутся по полу, уходят под потолок.
Трубки, проводки и пластиковые шланги.
Стальной компрессор. Слабо подрагивает тонкая стрелка.
На блестящей, словно из хрома, табуретке лежит картонная папка.
Под стеклянным колпаком медленно движется поршень.
С разных сторон тянутся шланги цвета мяса, которые переплетаются в огромном пучке и уходят в отверстие на стене.
Вдруг загорается красная аварийная лампочка.
Ингмар колотит в окно, слезает вниз и, оцарапавшись о железный угол, бежит ко входу, слизывая капли крови на ране.
Заглянув сквозь стеклянные двери, он видит медсестру, которая разговаривает с пожилой парой. Ингмар стучит по стеклу обручальным кольцом. Медсестра смотрит на него, и он машет рукой, подзывая ее к себе. Она отворачивается, продолжая разговаривать, но он снова стучит и машет.
Она выходит и спрашивает, чего он хочет. Плотнее запахивает кофту. Нос и лоб покрыты веснушками.
— Я только хотел спросить, как там мой отец, — говорит Ингмар… Во рту вдруг становится так сухо, что он берет пригоршню снега с края цветочной кадки и жует.
— Ваш
— Он умер? — спрашивает Ингмар почти беззвучно. — Вы не знаете?
— В каком отделении он лежит?
— При чем тут отделение? Вы ведь должны знать, умер ли кто-то сегодня?
— Сегодня?
Ингмару приходится съесть еще одну пригоршню снега.
— Его зовут Эрик Бергман.
— Сегодня ничего такого не было, — серьезно отвечает она.
— А сейчас? Это могло случиться прямо сейчас — так, что вы об этом не знаете. Правда ведь?
— Пойдемте со мной, разберемся, что…
— Разберемся в чем? Собираетесь покопаться в своих проклятых бумажках?
Она опускает взгляд и, немного помедлив, поворачивается и входит внутрь.
Ингмар хочет купить шоколада и оставить его в регистратуре. Он возвращается, садится в машину, хлопает дверцей, чтобы стряхнуть с нее снег.
Он весь дрожит от холода. В руках бегают иголочки.
Заметив, что ключ зажигания все это время оставался в замке, он закрывает глаза.
Сердце стучит, как бешеное.
Рессора под сиденьем постукивает, когда он подбирает колени и съеживается, что есть сил. Он дышит, уткнувшись в брюки.
Ветер хлещет по крыше, лижет кузов. Дует и дует, затем переводит дыхание и замирает.
Тепло медленно растекается по машине, Ингмар отдает швартовы. Дыхание успокаивается, мускулы постепенно расслабляются.
Внезапно он ударяется губами о колени. Носовой отсек натыкается на глинистый берег. Вода заливает палубу.
Женщины сходят на землю, помогают перетащить воз.
— Спускайся, глупыш.
— Что?
Ингмар поднимает глаза. Стекло покрылось серой испариной. В салоне темно. И все же изо рта идет пар, разливающийся над черной панелью.
Из-под воды доносится крик.
Передняя дверь открывается, и с крыши падает снег. Перед Ингмаром стоит мужчина в светло-серой одежде.
— Нельзя так сидеть, — говорит он.
— Нельзя, — отзывается Ингмар.
— Вы здесь закоченеете.
Мужчина едва заметно улыбается, когда Ингмар пытается закрыть дверь. Он крепко держит ее и наклоняется.
— Езжайте домой.
— Я только хотел узнать, как себя чувствует мой отец.
Дверь хлопает, Ингмар закрывает глаза, съеживается и ждет.
Было совсем не больно, думает он.
Отец цепко взял его за плечи, встряхнул и крикнул, что Ингмар ничего для него не значит.
Он поднял велосипед и вывез его из канавы, из зарослей луговой травы и непослушного ельника. И повел его за руль вдоль дороги.
Заметив, что Ингмар бежит следом, он быстро вскочил в седло и поехал вперед.