Резидент внешней разведки
Шрифт:
– Зови меня Степанычем, – предложил компромисс полковник.
– Паша, – ухмыльнулся веселый акробат.
– Алик, – назвался чернявый парень с косой челкой.
– Игорь, – неохотно разлепил губы его сосед в трусах а-ля Волк из «Ну, погоди!».
– Евгений, – представился кряжистый коротышка. – Не Онегин.
– Жанна, – подхватила игру Каморникова. – Не стюардесса.
– Не запутаешься, альпинист? – спросил Паша.
– Сами не запутайтесь, – ответил Нолин. – Вы свои настоящие имена давно забыли, а при общении друг с другом пользуетесь кличками. Нашлись тоже Алики…
– Но-но! – угрожающе воскликнул чернявый.
Полковник остановил его взмахом руки.
– Я
– Правильно видите, – был ответ.
– Страшно?
Нолин скривился. Признаваться в трусости не хотелось, а врать не имело смысла. Перед ним действительно находились ребята из спецназа ГРУ. Те самые волки в человеческом образе, которые могут узнать что угодно о ком угодно. С точностью до последнего куска, проглоченного вчера за ужином. Посредством вскрытия тела в походных условиях. Без всяких медицинских приспособлений. С помощью подручных средств, таких, как осколки, ракушки или сучья.
3
Круче спецназовца ГРУ может быть только… спецназовец ГРУ. Выставь против одного такого целое отделение американских рейнджеров, и через минуту они будут хором звать на помощь Дядю Сэма и вопить о неприкосновенности личности гражданина Соединенных Штатов. Только вряд ли это им поможет.
Гэрэушные спецы – это диверсанты и секретные агенты. Головорезы. Двуногие хищники, опаснее которых не сыскать на всей планете под названием Земля.
Родоначальником их считается Никита Михайлович Пржевальский, тот самый знаменитый путешественник, который открыл всем известную лошадь. Но путешественником и исследователем он был лишь по совместительству, являясь офицером Генерального штаба Российской Империи. Его экспедиции финансировались военным министерством. По сути, это были рейды группы разведчиков. Пржевальский вовсе не лошадьми интересовался, странствуя по Средней Азии и Уссурийскому краю. Российская империя уже тогда придавала огромное значение разведывательно-диверсионной деятельности, тратя на нее колоссальные средства. Пришедшая на смену царизму советская власть продолжила начатую традицию, готовя добровольцев в Испанию, а потом партизан в Беловежскую Пущу. После Второй мировой войны ГРУ незримо присутствовало в Корее и Вьетнаме, не говоря уж о горячих точках в Анголе, Мозамбике, Эфиопии, Никарагуа, на Кубе. В начале афганских событий там находилась только одна настоящая спецназовская рота – Кабульская. Она действовала столь профессионально, что ее общие потери за три года непрерывных боев составили всего… три человека. Окрыленное таким успехом, военное руководство тут же сформировало еще два псевдоспецназовских батальона, набрав в них обычных десантников разных мастей. Все они полегли в первых же операциях. Вывод: суперменами не рождаются, ими становятся.
Кстати говоря, с виду в гэрэушниках ни за что не распознаешь чудо-богатырей. Столкнешься с таким нос к носу и даже не заподозришь, что этот человек может в два счета оставить тебя без головы или же без любой конечности, на выбор. Но спецназовцы редко вступают в открытую рукопашную схватку, предпочитая атаковать противника сзади, устраивая засады. Некрасиво? Неблагородно? Зато очень и очень эффективно. Потерь в личном составе практически не бывает, а это главное. Потому что спрос со спецназовцев ГРУ огромный, каждый из них на особом счету.
Всех задач, которые ставятся перед подобными подразделениями, не перечислить. Вот лишь некоторые.
В случае войны или незадолго до нее из запасников, прошедших соответствующую подготовку, создаются костяки диверсионных отрядов, которые оседают на оккупированной территории. Бригады ГРУ действуют, опираясь на эти отряды и нелегальную агентуру. Их конек –
Диверсионная группа из пятнадцати человек способна держать в напряжении целый фронт, а один боевой офицер ГРУ может взорвать тщательно охраняемую ракетную шахту. Причем взрывчатку он смастерит из компонентов, которые в любой аптеке продаются, и пристроит ее в таком месте, что ни одна собака не унюхает. А до этого гэрэушник совершит ночной прыжок с парашютом, отмахает полста километров бегом, снимет несколько часовых и, коли нужда будет, взятого «языка» по-быстрому разговорит.
В настоящий момент роль пленного ГРУ играл Нолин. Играл скверно, потому что она его нисколько не увлекала.
– Девушку бы увели, – попросил он, хмурясь. – Нечего ей на меня пялиться. Одними ведь разговорами не ограничимся?
– Это ты точно подметил, – кивнул Степаныч.
– Абсолютно в сиську! – вставил Паша, за что схлопотал звонкую затрещину от Жанны.
– Фильтруй базар при даме, – сказала она.
Метаморфоза, произошедшая с офисной красоткой, была столь разительна, что Нолин не удержался от оценивающего взгляда. Жанна вызывающе усмехнулась. Обнаженная грудь смущала ее не больше, чем если бы она родилась амазонкой. Парни тоже не напрягались. Наверное, они не первый год занимались вместе серфингом.
И не только серфингом.
– Отставить разговорчики, – скомандовал Степаныч, не повышая голоса. – Все к машинам. Жанна, ко мне.
Она наклонила голову, внимая шепоту полковника на ухо, потом кивнула, покосилась на Нолина и пошла следом за соратниками. Сзади ее фигура смотрелась значительно лучше, но возбуждения не вызывала. Нолин понимал, что находится на волосок от смерти. Если ему сейчас чего-то хотелось, то не секса.
– Садись, – предложил Степаныч, подавая пример. – Ты ведь никуда не торопишься?
Подразумевалось, что Нолин не торопится на тот свет. Отрицать столь очевидный факт он не стал. Опустился на песок, скрестив ноги на манер йога. Посмотрел на десантный нож в руке Степаныча. Перевел взгляд на океан. Вот уж никогда не думал Нолин, что таков будет последний эпизод его жизни.
– Я слушаю, – сказал он.
– Первым слушать буду я, – отрезал Степаныч. – О задании и его выполнении можешь не распространяться, я в курсе. Хотелось бы узнать твои соображения по поводу нашей встречи. Зачем мы тебя сюда выцепили? Что будет с тобой дальше? Чем завершится дело об исчезновении Виткова?
– Вот теперь мне все ясно, – криво усмехнулся Нолин. – Я понадобился ГРУ в качестве прорицателя.
Охнув, он скрючился на горячем песке. Острие ножа едва прикоснулось к его коленной чашечке, но задело какое-то нервное окончание. Мастерский укол.
«Вот и прослезился, – подумал Нолин, вытирая глаза. – Хоть кто-то. Больше никто не заплачет. Некому».
– Ваши манеры могут сильно затянуть нашу беседу, полковник, – сказал он, оправившись от боли.
– Нет, – спокойно возразил Степаныч. – Потому что ты умный мальчик и не станешь повторять ошибку. Мы собрались здесь не шутки шутить, верно? Вот и настраивайся на серьезный лад. Излагай. Поводов для веселья у тебя нет, поверь. Ни одного.