Резидент. Стадия 1-3
Шрифт:
Он протянул мне свёрток, понял, что между прутьями просунуть его не получится, поэтому наклонился вниз. Только сейчас я заметил, что решётка, оказывается, не доходит до пола сантиметров на десять. Раньше я на это не обращал внимание.
Крудфрид сунул свёрток под решётку.
Развернув бумагу, я нашёл пластиковую бутылку с каким-то напитком и большой бутерброд с мясом.
– Всё, что смог достать.
– Ну, спасибо тебе, Крудфрид. – Я был поражён рассказом моего друга и тем, что он для меня сделал. Не забыл про меня! – Я тебе теперь очень обязан.
– Кто?! Ты мне?! Ты в своём уме, дядька?!
– Спасибо, дружище, - протянул я с набитым ртом и совершенно искренне добавил: – Без тебя я пропал бы.
– Наверное, - пожал он плечами.
– Но ведь и ты меня спасал, - сказал я. – И я также обязан тебе жизнью. Я помню, как два раза ты спасал меня от гнид. Если бы не ты, я бы так и остался между тех деревьев. А в кабине! Ты даже без ноги смог ударить того гада так, что он свалился. А я за это время смог успеть его сбить.
– М! На то мы и напарники, дядька! На войне не только убивают, но и спасают. Всякое бывает.
– Да… бывает всякое, - протянул я.
– Вот… – Он вдруг потупил взор и как-то расстроился; затем продолжил: – Вот, правда, не знаю, смогу ли я тебя вытащить отсюда. Я, конечно, проявил кое-какую инициативу, пользуясь всеобщим замешательством.
– Какую? – спросил я.
– Случайно я узнал, кто будет заниматься формированием личного состава. Уже, понимаешь, составляют списки тех, кто погрузится на флагман, чтобы потом улететь в пустоту Эира. Так вот, нашёл я того офицера и поговорил о тебе. Сначала он послал меня куда подальше, но после того, как я предложил ему кое-какую сумму, он стал поласковей. В общем, отдал я ему все свои накопления, а он обещал внести тебя в список. Ну… как-то так. Не знаю, правда, сделает он это или забудет. Но… Я сделал всё, что мог.
– Ты… ты отдал ему все свои сбережения?!!
– Ну да.
– Ради того, чтобы меня внесли в список?!
– А что? Оставлять тебя тут? После всего, что мы пережили? После того, как ты меня тащил? После того, как ты не дал мне истечь кровью? Да, если бы не ты, я бы там подох бы в луже собственной крови! И подыхал бы медленно и скверно! В адских мучениях! Вот, как, скажи, я могу тебя оставить здесь? Нет, дядька! Я не смогу тебя бросить. Не смогу потом нормально жрать и спать в тёплой постельке, зная, что ты подыхаешь в подземелье от голода и холода! А ведь никто сюда уже не прилетит, если все упорхнут за семь световых на флагмане!
Я чуть не выронил бутерброд. Смотрел на него выпученными глазами и не мог поверить. Думал ли я, что найду тут такого друга?! Друга с большой буквы! Который не бросит и не оставит в трудной ситуации! Поможет! Отдаст последнее ради призрачной надежды спасти меня. Он ведь даже не знает точно, внесут меня в тот пресловутый список или нет. И всё равно отдал все свои накопления!.. Невероятно.
Я прильнул к решётке, забыв о бутерброде. Протянул ладонь, которая еле-еле вылезла между прутьев.
– Спасибо, друг, - проговорил я.
Он улыбнулся и пожал мои пальцы.
– Не за что. Ты ешь, ешь давай! – воскликнул он. – Быстрее, а то охранник всё-таки может вернуться. Передачки запрещены ведь.
– Да-да… –
– А кому я там нужен? Подлатали немного, напичкали лекарствами, повставляли всякие трубки куда надо и сказали «вали отсюда». Придёшь, говорят, на перевязку послезавтра. Катаюсь теперь на четырёх колёсах, жду что будет дальше.
– А что сказали про ногу?
– А что про неё скажешь? Если бы всё было нормально на фронте, то отправили бы первым транспортом на Кипп, там я прошёл бы реабилитацию, а потом заново сюда, уже на двух ногах. Сейчас на Киппе есть такие технологии. Гил-виард снабдил своими передвижными и стационарными лабораториями, и даже сотрудников своих прислал, которые там наших обучают. Раньше такого не было, и я бы остался бы дома. С одной ногой, но зато дома. А теперь, видишь, отращивают конечности на раз-два, и снова марш на фронт. Главное, чтобы голову не оторвали, а всякие там руки-ноги, это плёвое дело.
– А что это за банка у тебя на ноге?
Крудфрид рассмеялся и постучал пальцами по стеклу:
– А это защита от меня!
– Не понял.
– Оно знаешь, как чешется! Хоть на стенку лезь! Сегодня даже спать не мог! Стал раздирать ногу, а медики заприметили и говорят, что нельзя чесать. А я не могу! Оно, гад, чешется! Страшно чешется! Чесал, чесал, а потом они приковали меня за руки и ноги… то есть ногу, и напялили эту банку. Чтоб не чесал! – Он в голос засмеялся. – Самое противное, что снять её невозможно! Поверь, дядь, я пробовал! Гады как-то прилепили её или приклеили! В общем, снять у меня не получилось. А чешется, гад, вообще жуть!
Крудфрид обернулся, потому что услышал шаги в коридоре.
– Всё? – спросил он кого-то.
– Всё, - послышался ответ.
Это был охранник. Он подошёл к коляске Крудфрида, заглянул в мою клетку и сказал моему другу:
– Всё, вали отсюда, быстро.
– Как там наверху обстановка? Можно?
– Пока никого, так что вали быстрее.
– Понял. Валю. – Крудфрид взглянул на меня, помахал рукой и сказал: – Ну, бывай, дядька! Постараюсь ещё как-нибудь заглянуть. Но не обещаю. Сам знаешь, ситуация какая. Если что, дам знать о флагмане и что там вообще надо делать. Думаю, пройдёт несколько дней, если нас раньше не поджарят. Всё зависит от южного фронта. Там сейчас слишком горячо.
Я кивнул:
– Спасибо, Крудфрид.
– Да ладно! – вклинился охранник. – Ещё поцелуйтесь тут! Живо на выход, Крудо!
– Да-да! Уже мчу!
Крудо? Я тихонько хмыкнул. Наверное, кличка…
Коляска уехала; в коридоре остался охранник; он смерил меня неопределённым взглядом и приглушённо сказал:
– Крошки собери с пола, чтоб не засекли, и пустую бутылку с бумагой отдашь мне. Всё понятно?
– Да.
– Жри быстрей.
Жру! Что мне остаётся делать. Когда запихнул последний кусок хлеба в рот и вылил остатки напитка туда же, нагнулся и подсунул под решётку своё добро. Тут же появился охранник, собрал всё и хотел было уйти, но тут рядом что-то стукнуло. Это был мой сосед по камере. Он пробасил на каком-то непонятном языке, что-то злобное. Я через решётку вопросительно взглянул на охранника. Тот скривился, помотал головой и тихо сказал мне: