Резкие движения

Туренко Алексей Борисович

Бу-бу-бу на пирсе сменилось стуком дизеля, резко разнесшимся в ночи.

Я снял с плеча автомат и сдвинул предохранитель. Успеем - нет?

Рядом щелкнуло - Иван взвел свою 'дуру'. Опасливо покосившись на соседа, я прикинул куда пойдет выхлоп и отодвинулся. Тачка прошла поворот и замедлилась, разворачиваясь. Яркий свет пополз по земле быстро приближаясь. Не сговариваясь мы шагнули к машине, укрываясь кузовом. Осветив разбитые машины фары остановились.

Со стороны причала послышался сиплый гудок.

– По разику и ноги, - скороговоркой проговорил

я.
– На счет раз. Раз!

Мы выскочили с обеих сторон - он поднимая гранатомет, я - автомат. Вскинув ствол я выпустил две короткие очереди практически наугад- целиться в слепящие фары было невозможно. Справа раздался громкий хлопок и удаляющееся шипение.

Я повернулся к освещенным воротам. Сзади грохнуло и освещение исчезло, погрузив вход во мрак, оставив в глазах мерцающие силуэты. Скорее по-памяти, нежели что-либо видя я заскочил в калитку. В глазах мерцал зеленый призрак ворот, отпечатавшийся на сетчатке.

На дороге раздался грохот очереди. Пробежав пару метров по темному, как внутренности задницы, двору я понял, что ничего не вижу. Сзади матерился Иван с той же проблемой.

– Куда, мать ее!!?

– Давай правее!

Мы вразнобой затопали по асфальту. К первому автомату на дороге присоединился второй. По воротам загрохотало. Попасть по ним в такую темень уже было немалым достижением... Мысль оборвалась - я навернулся.

– Ты где?
– взвыл Иван.

Где!? На четырех костях, шаря по доскам в поисках упавшего автомата. Доски? Мы на причале!

Разглядев темное на светлом, я подхватил оружие и поднявшись и подал голос.

– Тут причал, сюда.

Оглянувшись по сторонам я увидел темневшие на фоне мутных звезд, мачты.

– Саныч!
– хором заорали мы.

Ответное, на грани истерики, из темноты: - Где вы шляетесь, бл@ди!

Спотыкаясь и грохоча досками мы промчались по причалу к белевшему в темноте бледному лицу.

– Сюда!
– стоя в проеме борта Саныч махал руками, как вентилятор. Перепрыгнув проем я еще раз навернулся. Сверху, в обнимку с трубой рухнул Иван, долбанув ей по кумполу. Вот уж в самом деле - были бы мозги - было бы сотрясение.

Саныч сменил тенор на визг.
– Отваливай! Поехали! Да гони, ты, бл@ть!!!

Движок басовито забухтел. Кажись и вправду отваливали. Спихнув с себя Ивана и едва не швырнув РПГ за борт, я поднялся. Ненавижу гранатометы!

Саныч на пике 'измены' метался вдоль борта, тревожно вглядываясь в медленно растворяющийся в темноте, причал.

Наконец он слился с ночью и звук двигателя стал тише - кэп экономил топливо и нервы. Саныч остановил бег, в изнеможении усевшись на палубу.

– Что там было?- почти нормально спросил он.

– Я - справочная?
– вызверился я.
– Хрен знает. Приехали, посветили. Огребли. Ваня гранату засветил. Не хер ездить!

– Хоть попал?
– обернулся я к нашему гренадеру.

– Попал, - неуверенно пробормотал гренадер.

– Так и будем на палубе стоять?
– я повернулся к Санычу.
– Показывай корыто.

Саныч в сердцах сплюнул за борт.

– Тьфу на вас! Как

татары - что стрелять, что резать.... Пошли в рубку.

Глава 15.

Вторник. Ночь, 23.55.

Темный пляж напоминал развороченный муравейник. Ожидание посадки затягивалось - штатная шлюпка и прихваченный катер за раз брали не больше тридцати голов. Измученные ожиданием люди злились и нервничали - спасение находилось на расстоянии вытянутой слишком долго, вытягивая последние нервы.

Бух и я, рулившие процессом посадки успели вымотаться, как шахтеры в забое. Беготня по мелководью - подтянуть лодку - усадить туда одних, отпихнуть других - оттолкнуть лодку - вылезти на берег - продрогнуть и опять забраться вводу...

Пассажиры лезли со всех сторон. Ругань, угрозы, плач, мольбы. Наплевав на политкорректность и половую принадлежность я зарядил в репу паре особо наглых, пытавшихся взять горлом и нахрапом. В том числе - даме. Демарш восстановил тишину и относительный порядок, добавив напряжения. Быть активистом - херовая идея. Нам категорически не хватало народу. Саныч сидя в рубке, держал кэпа под стволом, препятствуя преждевременному отплытию. Иван, матерясь и периодически пуская в ход трубу гранатомета разгонял прибывающих с палубы, трамбуя в трюм и каюты. Трое ярославцев и ржевский механик, под началом Терминатора прикрывали нашу задницу у главного входа. Молодые из гламурной тусовки, переправив девок дежурили на пляже со стороны поселка. Старшим определили орловского селянина, имевшего суточный опыт организации засад на подходящей местности. Ну а на долю нас бухом, как уже сказано - остался пляж. И двести, ждущих посадки, круизников.

В очередной раз выбравшись на берег, ежась от прилипающей к телу мокрой одежды, я оттянул рукав, пытаясь рассмотреть циферблат. Хрен разберешь - стальные стрелки сливались со светлым фоном. Кажись двенадцать. Рядом, несмотря на свою закалку, трясся бух - утренние заплывы не помогли.

Вдоль кромки прибоя валялось брошенное барахло - не вняв предупреждению народ перся с чемоданами. Теперь большая часть хурды валась по пляжу, норовя попасться под ноги. Темнота усугубляла.

Мать! Едва не навернулся. Выматерившись, я пнул виновника - пластиковый параллелепипед с колесиками. Крышка отскочила, открывая тряпочное нутро.

– Хоть на что-то сгодится, - я взял лежащую сверху тряпку и обтер руки.

– Может переоденемся? Барахла - жопой жуй.

– На хера? Сейчас снова в воду лезть, - отозвался Миша, - Пойду очередных строить,

Кинув последнюю фразу бухгалтер растворился в темноте.

Иди-иди. Сплюнув, я полез за сигаретами и опять заматерился - пачка намокла. К черту! Хоть пять минут побуду в сухом. Я нагнулся над ближайшим тюком.

Для счастья мне хватило сухих джинсов и кроссовок. Сигарету одолжил незнакомец. Хорошо! Блаженно затянувшись я замер - свет, мазнувший по краю облачности отозвался блеском ножа в темноте подворотни. Напрягая глаза я уставился в сторону побережья. Второй отблеск. По скалам. По трассе кто-то ехал.