Ричард Блейд, беглец
Шрифт:
Ему не требовалось представлять какие-то смутные и неясные вещи — вроде зданий, городов, странных машин, человеческих лиц, фигур, одежд или природных ландшафтов; символ неведомого нового мира был точным и определенным: несколько характерных созвездий, горевших в небесах. Что может быть проще! Если компьютер воспринял его сумбурные мысли в первый раз и забросил в белые снега Берглиона, то уж совершить перенос в реальность Измерения Икс, на планету, с которой открывается увиденная им картина звездного неба, машине явно по силам. Непонятно, из-за чего упрямится Лейтон…
Однако его светлость уже разобрался в ситуации. Блейд увидел, что он наморщил
Впрочем, мысль была не нова, и не принадлежала Блейду; по правде говоря, он почерпнул ее из романа той самой американской леди, живописавшей историю драконов и всадников. Драконы являлись замечательными созданиями; во-первых, они поддерживали ментальную связь со своими седоками, во-вторых, могли телепортироваться вместе с ними хоть в центр галактики. Существовало только одно ограничение — всадник должен был четко представить себе то место, куда он хотел попасть, и передать его изображение дракону. В романе даже описывался эпизод, в точности подходящий к ситуации: некая прелестная наездница отправилась в путь, ориентируясь по картине звездного неба.
Наблюдая за Лейтоном, разведчик размышлял о том, как отреагировал бы старик, если б вскрылись истинные источники посетившей его идеи. Предсказать это было нелегко. Может быть, Лейтон похвалил бы его, в очередной раз заметив, что чтение научной фантастики развивает воображение; может быть, вспылил и пустился в язвительные рассуждения о дилетантах и пустобрехах, влезающих не в свое дело. Но даже самая резкая отповедь не смутила бы Блейда, он подозревал, что бесцеремонность его светлости — не более чем защитный панцирь старого краба, прикрывающий реальное беспокойство о его жизни и разуме. Впрочем, разведчик отлично представлял, что лорд Лейтон скорее предпримет попытку ограбить Букингемский дворец, чем признается в подобной человеческой слабости.
После десяти минут хмыканья и изучения прозрачных дымовых арабесок, Лейтон наконец сказал:
— Пожалуй, я готов согласиться с вашей идеей, Ричард. Цель экспедиции весьма заманчива — выяснить, почему наши космические гости, эти самые паллаты, — он небрежно повел рукой к потолку, — интересуются тем миром. Если, конечно, он расположен в какой-то реальности Измерения Икс, а не в туманности Андромеды. За тричетыре дня мы смонтируем стационарный спейсер, гораздо более мощный, чем крохотный прибор, который раньше вживляли вам под кожу. Несомненно, он обеспечит более надежную связь и четкую передачу машине образа звездного неба… — Лейтон пустил вверх очередное сизое колечко. — Я могу сделать даже иначе. Координаты и спектральные характеристики всех звезд с того слайда, что показывал вам Стоун, будут заранее заложены в компьютер, а ваш ментальный сигнал просто инициирует нужную программу.
Блейд кивнул. Да, конечно, так будет гораздо надежнее.
— Но вот что меня тревожит, — его светлость недовольно сморщил лоб и стряхнул пепел с халата. — Макдан, этот чертов шотландец, все еще возится с новой моделью телепортатора. Старый вариант, ваш любимый ТЛ-1, демонтирован… Мы вырубаем здесь новые подземные камеры для размещения крупногабаритной установки, и эти работы продлятся год или два или целую вечность!
— Почему же так долго, сэр?
Старик пожал плечами:
— Деньги… Все это стоит уйму денег, мой мальчик!
— Хмм… Вы хотите сказать, что в очередной вояж я отбуду без Старины Тилли?
Стариной Тилли они называли телепортатор, который позволял Блейду
Лейтон кашлянул, прервав молчание, и чуть виновато произнес:
— Да, Ричард, с этим ТЛ-2 еще придется повозиться. Так что сами понимаете…
— В конце концов, до Талзаны я совершил девять экспедиций почти без всяких вспомогательных средств. — Блейд потер висок, потом задумчиво уставился в пол. — И, когда я вернулся из последнего похода, вы предупредили меня, что телепортатор будет реконструирован, и что это займет время. Пожалуй, ничего нового вы мне сейчас не сообщили, — он поднял глаза на старика.
— Ну, что ж… Вы готовы, Ричард?
— Готов, сэр.
— Тогда встретимся примерно через неделю. Я сообщу Дж. точный срок старта.
Сроки, назначенные Лейтоном, выдерживались точно, и через семь дней Ричард Блейд отправился в свое одиннадцатое странствие, в мир синих звезд.
Как всегда, переход не вызывал приятных ощущений. Сначала ему почудилось, что кресло под ним дрогнуло и стало медленно оседать, проваливаясь в бездонную шахту. Оно тонуло и тонуло, опускаясь все ниже и ниже, и лица лорда Лейтона и Дж., оставшихся где-то наверху, сперва превратились в крошечные белые овалы, а затем исчезли; теперь вокруг Блейда не было ничего, кроме прорезаемой вспышками молний темноты.
Вскоре мрак рассеялся, перешел в серый туман, потом — в серебристый и ослепительно голубой; Блейд обнаружил, что его кресло стоит неподвижно, над головой у него клубятся бесформенные тучи, а вокруг лежит какаято бесконечная светло-синяя поверхность, протянувшаяся к далекому горизонту.
Ему не пришлось долго изучать этот странный ландшафт. Кресло уже вновь двигалось, скорость стремительно нарастала. Мимо текло нечто голубовато-прозрачное, искрящееся; ветер яростно бил в лицо, в голове гремели трубы, литавры и барабаны. Неожиданно начались толчки — один, второй, третий; кресло резко остановилось, вышвырнув разведчика в пространство. Раскинув руки и ноги, он беспорядочно кувыркался в небе среди грозовых туч, потом ураган подхватил его беспомощное тело и бросил вниз, на голубую поверхность. Перед тем, как врезаться в нее, Блейд понял, что падает на огромный ледник.
Глава 2
Он лежал на спине, уставившись широко раскрытыми глазами в ночное небо. Сначала оно показалось Блейду черным занавесом тьмы, беззвездным и мрачным; потом он различил несколько мерцающих светлых точек. Внезапно зрение восстановилось, сразу и полностью, теперь он видел яркие разноцветные искры, горевшие в вышине, слабое зарево подымавшегося месяца и какой-то туманный серебристый флер, наброшенный на эту вечную картину мироздания подобно газовой фате. Его неподвижный взгляд был устремлен на группу из девяти синих звезд, местную Кассиопею, почти правильное «дубль-вэ».