Ричард Блейд, победитель
Шрифт:
— Хозяин Блейд, ты спишь?
Блейд хмыкнул:
— А как ты думаешь? Конечно, не сплю. Да и кто сможет уснуть, наблюдая за твоими упражнениями? По-моему, малышка, ты слишком разошлась. С чего бы это? Вспомни, что ты говорила совсем недавно.
Она тихо засмеялась у него за плечом и легонько куснула за ухо.
— Я передумала, — с легким вздохом призналась она. — Пока я тряслась от страха в лесу, то успела поразмышлять над твоим предложением. Ты прав, лучше нам быть друзьями.
— И еще, — злорадно напомнил Блейд, — тебя слегка взбодрил тот звук. Вой из глубины леса. Или
Девушка в страхе прижалась к нему.
— Нет, не приснился, хозяин Блейд. Так кричат апи. Они охотятся по ночам, но редко забредают в эти места… Разве что, когда совсем нечего есть. Но давай не будем о них говорить. Апи пока далеко, и нам ничего не грозит. Может, лучше займемся кое-чем другим?
Ее рука ловко скользнула к пояснице Блейда, и через мгновение он услышал ее удивленный вздох:
— Хозяин Блейд, ты такой огромный… Ни один мужчина Джедда не сравнится с тобой! Это… Это…
Оома принялась умело массировать это. Блейд завертелся на месте. Он еле сдерживал желание немедленно опрокинуть нахальную девчонку на спину и доказать свою мужскую доблесть. Темная животная страсть поглотила его, яростный спазм, после которого остается лишь пустота в душе, как зола и холодные угли от умершего пламени. Он колебался. Овладев ее телом, он может потерять ее доверие, в котором нуждался сейчас больше всего.
Но Оома, судя по всему, ни в чем не сомневалась и знала, что делает. Лаская его, она возбуждалась все больше и больше. Дыхание девушки стало прерывистым и жарким, она шептала какие-то непонятные слова и вдруг, задрожав, откинулась на спину и позволила ему войти. Ритмично раскачиваясь над ней, Блейд с удивлением понял, что его партнерша уже давно испытывает оргазм. Впрочем, это не мешало ей трудиться с прежним пылом, крепко сжимая ногами его бедра. Поразительно! Эта девчонка неистощима! Он приподнялся, выгнув дугой спину… Оома пронзительно вскрикнула и приняла его семя. Ветер унес крик в лесную чащу.
Глава 7
Оома могла говорить сутки напролет. Все время, когда ей не приходилось использовать язык для сексуальных забав, которые, как правило, затевались дважды в день, утром и вечером, она непрерывно болтала. Блейд слушал ее молча и лишь изредка возмущенно фыркал. Иногда после этого девушка замолкала, но ненадолго. За четыре дня их совместных странствий разведчик узнал на удивление много об окружающем мире и его обитателях, хотя порой впадал в отчаяние от нескончаемой трескотни Оомы и начинал сожалеть, что питекантропы-надсмотрщики в тот роковой день оказались столь нерасторопными.
В последнее время он все чаще и чаще погружался в раздумья, пытаясь понять, как же развивается жизнь в этом странном измерении. Это было непросто, ибо его образование в области антропологии и древнейшей истории оставляло желать лучшего. В Оксфорде он изучал труды Ламарка и Дарвина — не слишком подробно, ибо специализировался в области металлургии; однако даже этих остатков студенческих познаний хватило, чтобы заметить резкое отличие этого измерения от всех прочих. Казалось, эволюция в Джедде шла не во времени, а в пространстве, и все стадии эволюции «гомо сапиенс», вместо того, чтобы постепенно
Блейд не мог отвлечься от своих навязчивых мыслей даже тогда, когда Оома затащила его в импровизированную ванну: тихую ложбинку, по склону которой сбегал холодный ручеек, а из каменистого дна бил горячий ключ. Они плюхнулись в воду и принялись с наслаждением плескаться, оттирая друг друга от грязи древесной корой и мелким белым песком. Блейд восхищенно наблюдал, как его спутница, смывая толстую корку пыли, грязи и пота, постепенно превращается в совершенно иную девушку. Конечно, он и раньше замечал, что она хороша собой, но даже не мог себе представить, насколько.
Эта внезапно открывшаяся красота вызвала в разведчике не только восхищение. Он вдруг ощутил тяжесть в чреслах, неистовое желание охватило его, нарастая с каждой минутой. Он всегда считал, что его нелегко смутить, но сейчас, с восторгом глядя на обнаженную прелестницу, деловито наводившую красоту, он вновь почувствовал себя неопытным школьником. Оома уже заметила, как восстает его плоть; глаза девушки расширились от удивления, затем она, явно польщенная, расхохоталась. Блейд с большим трудом выдавил кривоватую ухмылку.
— Сейчас не время для любви, хозяин Блейд, — игриво покачала очаровательной головкой Оома. — Вечером, после ужина… Или ты не в силах утихомирить свое чудовище?
Блейд, тяжело вздохнув, признался, что сейчас чудовище совершенно непобедимо.
— Может, я попробую усмирить его? — девушка захихикала. — А то оно начинает меня пугать!
Она плеснула на Блейда холодной водой. Ничего не изменилось. Затем нашла гибкую ветку и со всей силы огрела его по спине, но и это не привело к желаемым результатам. Пустив ветку плыть по течению, Оома сунула палец в рот и задумчиво нахмурилась.
— Не помогает. Я не знаю, что еще можно сделать, хозяин Блейд.
— Зато я знаю, — многозначительно хмыкнув, ответил разведчик.
— Нет, — девушка сильно замотала головой. — Сейчас нельзя. Священные Книги Биркбегна разрешают заниматься любовью только после захода солнца, а до вечера еще далеко.
Священные Книги Биркбегна! Блейд сразу же вспомнил старые выцветшие фолианты, лежавшие на алтарях в черепе каменного идола. Но сейчас Биркбегн из Джедда интересовал его не больше сармийского Бек-Тора или альбийского Тунора. Медленно, с неожиданной нежностью он притянул Оому к себе и ласково погладил влажные шелковистые волосы.
— Я не приказываю, Оома… я прошу… — шепнул он в розовое ушко, и голос его дрогнул.
Она чуть-чуть отстранилась, но лишь затем, чтобы, внимательно посмотреть ему в лицо, и в озорных изумрудных глазах Блейд вдруг разглядел какое-то новое выражение. Новое для нее. В глазах других женщин и в его собственном измерении, и в других, он уже не раз видел нечто подобное. Любовь? Нежность? Сострадание? Да, Оома изменилась. И секс для нее стал чем-то иным, приобрел совсем повое значение. Неужели… Неужели девушка влюблена в него?