Ричард Длинные Руки – барон
Шрифт:
К счастью, подумал я, горожанам очень здорово помогают распри между самими феодалами. Знатнейшие семейства еще не понимают, что настоящий могильник для аристократов придет именно из городов. Грызутся, стараются использовать и силы горожан, не понимают, что это уже горожане используют их, привлекая на службу часть беднейшего рыцарства.
Среди зелени садов красными налитыми яблоками пламенеют дома из обожженного кирпича, покрытые красной черепицей. Все постройки добротные, начиная от амбаров
– Благополучие, – вздохнул сэр Смит. – Повезло…
– Только везение? – спросил я.
– По большей части, – объяснил он. – Здесь герцогство Ламбертиния, так что сюда войны не докатывались, а войска обходили стороной.
– Понятно, – сказал я. – Как называется город?
– Гемгорд.
– Столица?
– Нет, герцог в Истанвиле.
– А здесь?
– Барон Танберг. Он пользуется полным доверием герцога и, кстати, очень дружен с Барбароссой.
– Недурно, – пробормотал я.
Город приближался, но высокая стена перегородила все подступы. У распахнутых ворот на обочине за столом сидят двое, за их спиной пятеро стражников, а еще наверху в башенке над воротами поблескивают шлемы с полдюжины арбалетчиков. Я ехал впереди, один из стражников вышел на дорогу и, как патрульный на шоссе, знакомым жестом велел прижаться к обочине.
В свою очередь, я оглянулся и сделал отмашку. Я подъехал к столу, один из сидевших безучастно рассматривал толстый свиток с замысловатой вязью, какой-то писец щегольнул знанием каллиграфии, второй поднял на меня равнодушные глаза.
– Кто такие? С какой целью едете в Гемгорд?
Я ответил вежливо:
– Мы простые путники. Едем не в Гемгорд, а через него. Наша цель – возвращение с рыцарского турнира в Каталауне, который дал благородный король Барбаросса в честь бракосочетания с прекрасной Алевтиной.
Писец сказал равнодушно:
– Если в город, с каждого по серебряной монете… сколько вас?.. Если проездом – по медной. Если задержитесь не больше чем на неделю.
– Ого, – сказал я невольно, – у вас и законы… Против гастарбайтеров из Украины? Ладно, заплатим, чужие законы надо чтить… дабы чтили и наши…
Второй оторвал взгляд от бумаги, взглянул в упор.
– О каком королевстве речь?
– О дальнем, – ответил я с осторожностью. – Мир широк.
– Да, – подтвердил он медленно, – мир широк… И люди бывают разные…
Нечто незримое коснулось моей головы, словно ветерок занес вихрь мелких снежинок. Я замер на миг, перевел дыхание, стараясь не показать, что заметил прощупывание. Кто-то из этих двоих маг. Пока один отвлекает меня разговорами, другой старается прощупать мои мысли.
А вот хренушки, подумал я с мстительной радостью и заметил, как дернулся и поморщился, словно от сильной зубной боли, второй писец. Я посмотрел на него с подчеркнутым вниманием, он вздрогнул и, сложив руки на груди, смиренно поклонился.
– Сэр Легольс, – произнес граф Эбергард холодновато, он по-прежнему смотрел прямо перед собой, не удостаивая меня взглядом. – Постарайтесь в городе держаться…
Он умолк на миг, подбирая слово, граф Мемель сказал сухим голосом царедворца:
– …достойно.
– …как подобает наследнику герцога, – закончил граф Эбергард.
Я увидел брешь и с удовольствием сунул в щель кинжал:
– Не понял: достойно или «как подобает»?
Граф Эбергард сказал ледяным голосом:
– Достойно, как подобает наследнику герцога, что едет получить корону герцога!
– Понятно, – сказал я. – Это значит, хватать незамужних женщин и тащить в свою постель, топтать поля крестьян в погоне за диким зверем, судить людей не по закону, а по прихоти… что еще? Впрочем, все можем перечислять долго.
Она умолкли, на бесстрастных лицах нечто похожее на замешательство, только тень, но это все равно, как если бы сэр Смит упал на землю и катался, вырывая клочьями волосы и завывая во весь голос. Наконец граф Эбергард проронил:
– Просто ни на что не реагируйте, ни в какие разговоры не вступайте.
– А если придется?
Он покачал головой.
– Не придется.
– А вдруг?
– Предоставьте все нам.
Я сказал зло:
– Все равно не понял, как мне держаться в городе? Плевать с высоты моего герцожьего седла на окружающих? Увидев молодую женщину, попытаться задрать ей подол, я же герцог, мне можно?
Граф Эбергард смотрел пристально, а граф Мемель проронил:
– Это еще не наше герцогство, здесь такое поведение может привести к большим неприятностям. Просто держитесь в седле невозмутимо, на толпу не обращайте внимания. Иногда можете улыбнуться чуть устало и слегка рассеянно. Во всем остальном положитесь на нас.
– Короля играет свита, – проронил я, как он и советовал, рассеянно. – Ладно, поперли.
Простор и по эту сторону ворот, что и понятно, надо для обороны, зато дальше нас повела такая узенькая улочка, что две подводы точно не разъедутся, да и два рыцаря на закованных в броню конях тоже сцепятся стременами.
Впереди возчик настегивал коня, торопясь убраться с дороги, где изволят двигаться знатные господа, но тяжело груженная подвода попала колесом в глубокую рытвину, накренилась, мешки сдвинулись на сторону. Возчик в испуге оглянулся, нещадно стегал лошадь кнутом, та жалобно ржала, вытягивала шею и упиралась всеми четырьмя. Я видел, как напрягаются под кожей все мышцы, сухожилия едва не рвутся, однако подвода оставалась на месте.
Рыцарь, что ехал впереди, бодро выдернул меч.
– Разрешите, сэр? – воскликнул он, обращаясь к графу Эбергарду. – Это минутное дело, сейчас дорога будет чистой!