Ричард Длинные Руки – барон
Шрифт:
Она как будто ощутила мой взгляд, повернулась, сильно изогнувшись в поясе, весело засмеялась, показывая мелкие острые зубки ящерицы. Сидя так, изогнувшись в мою сторону, перекрутилась, милые складочки проступили четко и маняще, у меня сами собой задергались и сомкнулись пальцы. Волосы, несмотря на такой снежно-белый цвет, выглядят молодыми и здоровыми, блестят здоровьем, пышные настолько, что я заподозрил даже парик, но такие красотки в париках не нуждаются…
– И что же, – прозвучал ее мелодичный голос, – ты, такой могучий,
На минутку мой взор заслонило темное, затем оно отодвинулось, я увидел спину Тетона. Он подошел к женщине и сказал чуточку раздраженно:
– Это не твое дело. У меня небольшие неприятности… но тебя это не касается.
Она нехотя поднялась, он плюхнулся на ее место, я видел злость и непонимание в его лице. Женщина сказала с насмешливым сочувствием:
– Скажи, что случилось?
– Не твое дело, – повторил он раздраженно.
– А вдруг мое? – спросила она. – Сколько раз я улаживала твои конфликты с герцогом?
Он раздраженно отмахнулся.
– То были пустяки.
– Пустяки? – уточнила она холодно.
Он сказал обозленно:
– Поверь, в сравнении с тем, с чем я столкнулся, все – пустяки. Но мне нужно только переждать до утра. А там придут те, кто намного сильнее меня.
Она смотрела с обидой и недоумением, затем зевнула и сказала с подчеркнутой холодностью:
– Я ухожу на свою половину. Если ты не занят с герцогиней, я могу уступить тебе половину своей постели.
Он отмахнулся.
– Я не занят с герцогиней. Но я останусь здесь. Эта комната защищена, а твои покои – нет.
Она сказала с еще большей холодностью:
– Спокойной ночи.
Я дождался, когда после ее ухода прошло минут пять. Надеюсь, покои прекрасной любовницы колдуна достаточно далеки, снял с пояса молот, а другой рукой повернул скрытый рычаг.
Тетон сидел в задумчивости, вперив взгляд в пылающий очаг. Я зашел со спины, молот наготове, сказал негромко:
– Не двигайся! И даже губами не шевели.
Тетон вздрогнул, медленно повернул голову, глаза полезли из орбит. Я зловеще улыбнулся.
– Как видишь, меня убить не просто. Не так ли?
Он пролепетал белеющими на глазах губами:
– Мне велели… мне сказали, что избалованный юнец… все дело в его охране…
– Охрана спит, – согласился я. – А мы с тобой нет. Не шевелись! Не знаю, умеешь ли мысленно плести заклинания, так что лучше не пробуй… Отвечай, кто придет за мной утром?
Он побледнел, сказал хриплым голосом:
– Не могу…
– Лучше отвечай, – сказал я недобро. – Видел бы ты, как я заставлял говорить даже самых стойких…
– Не могу, – повторил он с мукой. – Либо я выдержу пытки, либо умру… Я сам под заклятием! Если назову имя – умру… еще до того, как скажу. Ты не знаешь мира магов и чародеев…
Он побледнел еще больше, лицо посинело, он захрипел и упал по ту сторону стола. О пол с глухим стуком ударилась
Рефлекс заставил меня сделать шаг вперед, старому человеку надо помочь, но седалищный нерв завопил так панически, что я отшатнулся и отступил непроизвольно, старших нужно слушаться, а мозг – зеленый сопляк рядом со все повидавшим ветераном.
Ладонь так же непроизвольно сжала рукоять молота. Послышался шорох, я сделал шаг в сторону, из-за стола поднимается чудовищный зверь размером со льва, только без гривы. Он повернул ко мне голову, в желтых глазах вспыхнула дикая ярость. Под тонкой кожей вздулись могучие мускулы, толстые лапы с силой взметнули его в воздух…
Рука как будто сама по себе, но опять же ведомая видавшим и львов, и саблезубых тигров, и динозавров седалищным нервом, взметнула молот и разжала пальцы в тот миг, когда чудовищный зверь взвился над столом. Стальная болванка ударила тугое тело из сухих мышц с силой биты, что бьет по мячу.
Зверя отшвырнуло к стене, затряслись и посыпались на пол картины, вещи с полок. Зверю расплющило грудную клетку, а когда он сполз по стене, я по вмятине в стене понял, что молот попросту пробил зверя насквозь и раскрошил каменную плиту. Я поймал молот дрожащими пальцами, с той стороны стола тишина, но я обошел по широкой дуге, держась под стеной.
Красная лужа быстро растекалась по всему кабинету, зверь слабо дергает конечностями, лежа на спине, и хотя это предсмертные судороги, но кто знает этих чародеев, я осторожно повесил молот и тут же вытащил меч. Лезвие блеснуло красным в кровавом свете горящего в тигле металла, удар получился неровным, но голову зверя отделил как бритвой, хоть и вместе с плечевыми мышцами.
Снизу вроде бы донеслись голоса, я прикрылся рукавом от нестерпимого жара и быстро опрокинул тигель на пол. Расплавленный металл первым плеснул на дорогой ковер, следом посыпались пылающие угли.
Я отступил, сунул меч в ножны и, приняв беззаботный вид, быстро вышел и закрыл дверь.
Когда я добрался до отведенных нам комнат, снизу послышались испуганные голоса: «Горим!.. Пожар!» В окна дыхнуло пламенем, я быстро выглянул, башня на той стороне изнутри озарилась багровым, в окна полыхнули оранжевые языки огня.
Эбергард ухватился за меч, едва я, ступая неслышно, вошел в комнату.
– Что случилось? – потребовал он еще сонным голосом, расширенные от крепкого сна зрачки быстро сужались в точки. – Тревога?
– Умело брошенный окурок, – сказал я, – может стать причиной пожара! Одевайтесь. Поднимайте всех, старайтесь не шуметь.
Он подбежал к окну, на лицо пали багровые пляшущие отблески.
– Пожар? Мы должны помочь нашему благородному хозяину!
– Мы должны как можно быстрее смыться, – отрезал я жестко. – Не спорьте, граф. Это очень серьезно.