Ричард Длинные Руки – бургграф
Шрифт:
С другой стороны, напомнил я себе трезво, по ту сторону Перевала хрен бы ему позволили вот так одеваться. Любой никудышный лордик ощутил бы себя уязвленным, что какой-то простолюдин выглядит богаче и знатнее, придрался бы к чему-нибудь, бросил бы в тюрьму и отобрал все.
А то и не придирался бы, мелькнуло у меня. Достаточно слова лорда, у простолюдинов прав нет. А здесь – есть.
За спиной затопали тяжелые шаги, Бриклайт сказал резко:
– Ладер, не тронь! Пусть скажет, раз уж сумел…
Он не договорил, в маленьких поросячьих глазах
– Бриклайт? – спросил я резко.
Он прорычал:
– Глупый вопрос.
– Согласен, – отрезал я. – Тебя все знают. Так вот, чтобы не тратить твое драгоценное время, подойду к делу… по-деловому. Сегодня четверо твоих сыновей ворвались в дом Амелии Альенде и зверски изнасиловали ее.
Он сказал громко:
– Ложь!
– Это было, – ответил я, повышая голос.
– Ложь, – сказал он еще громче, – и поклеп, за который придется отвечать любому в этом городе. Пусть даже он и самого благородного звания.
– А суд у тебя в кармане, – сказал я понимающе, – и свидетелей в таком деле не найти, даже если бы и стояли толпой вокруг и наблюдали?..
Он усмехнулся и промолчал. Во взгляде ясно проступило, что сильный всегда прав. Сила – за ним, значит – и любое обвинение, которое он выдвинет против меня, сработает.
– Но ты не учел одну деталь, – произнес я медленно.
Он мгновенно насторожился.
– Какую же?
– Только одну, – сказал я, – но очень важную. Жизненно важную…
Господин с бумагами в руках отодвинулся на стуле еще дальше, понятливый, взгляд прикипел к моему лицу, глаза округлились от ужаса. Что же за лицо у меня сейчас, самому бы взглянуть…
В глазах Бриклайта и на лице проступила неуверенность.
– Какую?
Из меня рвались слова, что не все в мире продается, что остались еще люди чести, но что за хрень, я же сам всегда смеялся над этими людьми чести и сейчас таким дураком выставлять себя не буду, потому сделал надменное лицо и ответил холодно:
– Узнаешь, если не послушаешь, что скажу. Во-первых, ее земля не продается. Об этом не может быть и речи. Во-вторых, заплатите за разгром в ее доме сто золотых, а за изнасилование – тысячу…
Он охнул:
– Что-о?
– Итого, – сказал я жестко, – тысячу сто золотых монет. Будь она особой благородного происхождения, я снял бы с твоих сыновей головы. Но так… остановимся на денежной компенсации. На этом предлагаю и закончить дело. Это я говорю уже не как рыцарь, а как деловой человек, склонный к компромиссам. Возможные последствия и варианты рекомендую обсудить с… юристом.
Я кивнул в сторону человечка с бумагами, тот испуганно кивнул несколько раз, подтверждая, что да, он юрист, блюдет интересы и безопасность клиентов и никогда ничего не посоветует им в ущерб.
Лицо Бриклайта медленно наливалось дурной кровью, я посмотрел на него холодно, повернулся и
Из дома вышел уже не я, а мой двойник, взобрался на Зайчика, тот посмотрел на меня, реального, с великим недоумением, я шепнул едва слышно:
– Скачи к Бобику. Ждите меня там.
Глава 13
Он в неуверенности развернулся, я торопил мысленно, и он наконец пошел неспешной рысью по середине улицы. Я прижался к стене и пошел вдоль нее, настороженно всматриваясь всеми видами зрения, вслушиваясь и вчувствовываясь во все непонятное.
Пора перебрать подарки предков рода Валленштейнов. Право Боевого Клича – звучит торжественно и даже высокопарно, но если бы кто объяснил мне что это! Как и мое свойство отныне видеть зеленых черепах. Надеюсь, здесь не так называют зеленых чертиков или розовых слонов?.. Еще мне дадено видение альтинга, но это такая же драгоценность, как умение говорить с филателистами…. нет, как их, а, вот – филигонами. Но я в Тарасконе, а не в какой-то неведомой Филигонии…
К счастью, один дал мне умение видеть магические ловушки, а другой – исчезничество, что в конце концов его и погубило, слишком оказался любопытным и любил заглядывать в чужие спальни. Особенно в отсутствие мужей. Эти два свойства дадут немалое преимущество тому, кто сумеет ими воспользоваться правильно. Похоже, предки не очень умело распоряжались своими дарами, только один умер от старости, окруженный правнуками и праправнуками… Кстати, он подарил мне дар прекогнии, а я пока еще даже смутно не представляю, что это такое, хотя именно прекогния, как он намекнул, помогла ему дожить до старости.
Хотя до старости, как догадываюсь, доживают и те, кто не ввязывается в войны, а сидит себе в норке, как премудрый пескарь, без всякой прекогнии.
Кстати, рыцарь Дербент передал мне умение запоминать все, что захочу, и хотя другие предостерегали меня, что это не дар, а проклятие, но я беспечно взял. За мной пока нет удушения младенцев или прелюбодейства по пьяни со своей бабушкой, так что вообще можно воспоминаний не страшиться. К тому же я буду запоминать только то, что сам хочу запомнить, а это две большие разницы, как говорят торговые люди.
Затаиваться и пережидать приходилось постоянно, но к двери кабинета Бриклайта добрался быстро. Труднее проникнуть в сам кабинет, но, к счастью, маги обезопасили только все входы и выходы в дом, справедливо полагая, что так заодно обезопасят и себя, так что здесь пришлось лишь обойти два засветившихся зловеще красным квадрата на полу и пригнуться в коридоре, избегая не менее зловещего облачка, что как броуновская частица плавает по всем направлениям, иногда даже погружается краешком в стены, но только краешком.