Ричард Длинные Руки – фрейграф
Шрифт:
Даже мертвый он остался исчезником, как и те двое, я видел только рукоять ножа, повисшую в воздухе на две ладони от пола. Судя по багровому силуэту, повезло всадить в глазницу, оттого и не пикнул, ай да молодец я…
Арбалет я забрал, труп прислонил спиной в нише, даже случайно забредший сюда не наткнется ненароком. В холле тишина, через некоторое время прошли двое стражей, простые парни не подозревают, что рядом с ними идет невидимая, но жестокая война спецслужб.
Выбравшись в ночь, я приготовился долго дрожать от ужаса, что на меня кто-то наткнется, однако голова затуманилась на пару
Только сейчас, распластав невидимые крылья, я сообразил, что превратился в мелкую летающую тварь, что-то вроде уродливого птеродактиля. Как в первый раз, когда только начал осваивать наследие Темного Бога.
Ветер свистел, я устремил прозрачное тело за город. Воздух наконец стал прохладным, запахи эвкалипта и оливкового масла ушли, уступая свежести, небо на востоке быстрее светлеет. Луна медленно закатывается за вершинки высоких деревьев, с них слезает серебро, на некоторое время ветви становятся темными, но скоро на них падет от пылающих облаков алый свет…
Я отыскал укромное место, где много чистого песка, в нем получается лучше всего, закрыл глаза и сосредоточился. Странное ощущение, когда из одной летающей твари превращаешься в другую, минуя стадию человека. Похоже, птеродактиль и дракон в родстве, даже близком, потому что никакой тошноты и головокружения, я всего лишь чувствую постоянный пампинг, прилив силы и мощи, мышцы радостно вздуваются, обрастают новыми волокнами, кости становятся толще, земля удаляется, и я с гордостью ощущаю, что это я расту, наливаюсь звериной силой и жестокостью, становлюсь страшен и лют, все живое разбежится…
Некоторое время я еще стоял неподвижно, надеясь, что стану еще крупнее, но ощутил наконец, что и так перебрал с запросами. Трудно даже дышать, сердце бьется с натугой, а про взлет нечего и думать.
Тяжело вздохнув, я начал новое превращение, почти наполовину заполнив вырытую яму песком. Эта версия дракона достаточно мобильна, в то же время сохраняется прыгучесть, увертливость и сокрушительная мощь.
Я подпрыгнул, ударил крыльями, тело оторвалось от земли неохотно, вообще-то правильнее бы с разбегу, заработал чаще и сразу же повернул в сторону города.
В небе уже вспыхнули облака, но внизу глубокая тень, что уже не ночь, а так, преддверие рассвета. Горизонт только искрится в ожидании появления солнца, а его лучи уже озарили не только облака, но и птиц в небе, только сквозь меня проходят, как сквозь стекло. Нет, пусть лучше, как через бриллиант чистейшей воды, кем я и являюсь, если говорить без ложной скромности…
Я вздохнул и вышел из личины исчезника. Тело сразу ощутило тепло солнечных лучей, гребень заискрился, по нему побежали оранжевые искорки. Когда летел над первой стеной, ее верх вспыхнул алым светом. Я летел прямо к дворцу, медленно снижаясь, народ вскрикивал и шарахался с криками в стороны.
У дворца стражники выставили перед собой копья, но благоразумно отступили. Я, сердито взрыкивая и легонько поплевывая огнем, поднялся по ступенькам и сунулся в двери. Голова и шея прошли свободно, но в плечах застрял, на что я рыкнул сердито, но буянить
Ярл Камбре и Мириам сошли по широкой парадной лестнице вместе, ступая нога в ногу. Ярл держится спокойно, я видел на его лице скрытое торжество, а в глазах то и дело проскальзывает злорадство.
За ними так же медленно двигаются сановники, странная смесь вельмож и старых воинов, что упорно не желают расставаться с боевой одеждой, хотя и сменили ее на легкий вариант.
Мириам выглядит усталой, лицо осунулось, а под глазами круги, словно долго и безутешно плакала. Она бросила на меня короткий пытливый взгляд, я приоткрыл один глаз, взглянул и снова закрыл, объясняя, как могу, что дремлю для других, но не для нее.
— Итак, — сказала Мириам хрипловатым голосом, — я объявляю всем, что, как мы и договорились с дядей, он оставляет в распоряжении нашей семьи все свои земли и владения, а сам удаляется в добровольное изгнание.
Среди придворных пронесся удивленный вздох, начался ропот, возгласы, на Мириам смотрели, как на сумасшедшую. Ярл Камбре то и дело бросал нетерпеливые взгляды по сторонам, стараясь делать это незаметно. Вообще-то те трое должны были уже ударить по мне из всех своих смертоносных орудий, еще до того, как Мириам раскроет рот, но и сейчас еще не поздно, все сказанное ею можно обратить в шутку или объявить ее сумасшедшей, нельзя только соглашаться при таком стечении народа…
Он молчал, Мириам выждала некоторое время, лицо стало строгим и сосредоточенным, повернула голову в сторону ярла.
— Ты подтверждаешь, — спросила она громко, — то, о чем мы договорились ночью?.. Ты покидаешь королевство, а я обещаю не преследовать тебя. Ты это подтверждаешь?
Глазные яблоки на лице ярла дергались в орбитах, я видел, как страстно жаждет услышать свист арбалетной стрелы, грохот Ледяной Иглы и что-то еще не менее смертоносное, но эти сволочи медлят, словно все еще прицеливаются, будто в эту неподвижную огромную тушу, заслонившую собой вход, можно промахнуться.
Придворные застыли, шокированные, не верящие ушам своим. Глаза у всех выпученные, уставились на ярла в недоумении и ожидании. Вот сейчас расхохочется, опровергнет, скажет, что это у них такая семейная шутка, а на самом деле все наоборот…
Мириам напряглась, лицо стало неприятным, а в голосе появилась визгливая нотка:
— Ярл Камбре, ты слышишь меня?
Наверху словно взошло еще одно солнышко: принцесса Вики появилась в золотистом платье, что так идет к ее лицу и башне золотых волос, убранных в затейливую высокую прическу. За нею целая дюжина служанок, на ходу расправляют складки на платье и ленты на поясе.
Она увидела меня, заспанное личико прояснилось. Шокированные служанки не успели пикнуть, как она весело, как молодой козленок, вприпрыжку сбежала по ступенькам, легкая, как мотылек. С ликующим визгом бросилась мне на шею, звонко чмокнула в щеку, затем счастливо обцеловала всю морду и прижалась всем телом, донельзя довольная, что снова вместе.
— Как мне тебя не хватало! — сообщила она жарким шепотом. — Не бросай меня, Шумил…
— Я не пролезу в твою спальню, — сообщил я тихо.
Она прижалась крепче и снова поцеловала в щеку.