Ричард Длинные Руки – гранд
Шрифт:
Я продолжал смотреть на нее, она присела в поклоне, но не склонила голову, а следила, куда я вперил взгляд.
– Леди… – проговорил я наконец.
– Крис Астон, – договорила она.
Я пробормотал ошалело:
– Так вы… женщина?
Она с интересом посмотрела мне в лицо и откровенно проследила за моим взглядом.
– И как вы догадались? Неужто по моим сиськам?
Я отступил на шаг, а то ее запахи уж начали проникать в мое тело, заставляя его выходить из подчинения.
– Признаться, – произнес
Она прервала язвительно-вежливо:
– Упокойтесь, ваша светлость, мир не рухнул. Мой отец, Кристиан Аштон, занимается этим делом и весьма преуспел в нем. Просто я слишком часто сидела у него на коленях, будучи ребенком, а потом помогала ему в работе, так что я знаю достаточно много. Мой отец сегодня занемог, что-то съел, его тошнит и голова кружится, но я решила, чтобы вы не теряли драгоценного времени, вы же такой занятый, как говорят, хотя я представляю, чем вы там во дворце заняты… решила пока что ввести вас в курс дела, а завтра-послезавтра поднимется из постели и отец.
– А-а-а, – сказал я с облегчением, – ну, значит, мир еще не сошел с ума. Та эпоха еще впереди.
Она спросила несколько настороженно:
– Правда? Скорее бы…
– Далеко впереди, – сказал я и заметно охладил ее восторг. – Ладно, показывайте, что вы там понимаете в отцовских чертежах.
Она посмотрела на меня несколько критически.
– Если вы сможете понять, что я буду показывать… хоть наполовину, ваша светлость…
– Не договаривайте, – прервал я. – Будучи очень стеснительным, я смущаюсь при виде голых женщин. И даже обнаженных.
Ее лицо вспыхнуло, в глазах зажглись опасные огоньки, но вспомнила, что разговаривает не с плотником, сказала сдержанно:
– Вот, ваша светлость, смотрите.
Я помог ей развернуть чертеж во всю ширину и длину стола, закрепил уголки специальными гвоздиками, втыкаемыми в приклеенные колечки.
Как водится, на краях нарисованы Борей с надутыми щеками, колеса Мироздания, солнце с удивленно-наивными глазами и свернувшиеся в кольцо драконы. А в центре корабль, больше рисунок, чем чертеж.
– Каравелла, – сказал я. – Значит, я хоть здесь не опоздал. Сколько спущено на воду?
– Четыре, – доложила она. – Но команды еще не готовы.
– А в доках?
– Еще восемь.
– Такие же?
Она ответила настороженно:
– Ну да…
– Тогда я вовремя, – повторил я. – Каравеллы отставить… вернее, каравеллы классического типа. Будем кое-что менять.
Она пробормотала настороженно:
– Ваша светлость?
– Нам нужны корабли помощнее, – объяснил я, – покрупнее, можно даже поманевреннее, хотя это не обязательно. А вот быстроходнее, да, надо. Потому давай посмотрим сперва на мачты…
– Ваша светлость, – сказала она ядовито и показала пальцем, – мачты – это вот. А это вот паруса называется…
– Умница, – похвалил я, –
– Длина двадцать ярдов, – отрапортовала она, – ширина – шесть, осадка – два. Экипаж – сорок человек, грузоподъемность шестьдесят коротких тонн.
– Для начала неплохо, – согласился я. – Мы просто как бы восстановили потопленные пиратами. Теперь же закладываем новый класс кораблей. Но никаких революций! Всего лишь закономерный рост.
Она пробормотала угрюмо:
– Насколько?
– Грузоподъемность, – сказал я, – возьмем четыреста коротких… нет, лучше длинных тонн.
Она переспросила с недоверием:
– Это же двадцать хандредвейтов!
– Или квинталов, – согласился я. – Да-да, четыреста. Все остальное увеличивается пропорционально. Но, конечно, понадобятся надстройки в носовой части и на корме, еще будет глубокая седловатость палубы в средней части судна…
Она слушала внимательно, а когда я начал грубо стирать линии и дорисовывать новые, напряглась, сердито засопела, едва не хватая меня за руки.
– Треугольные паруса заменим на трапециевидные, – сказал я, – еще нужно улучшить обводы корпуса, я покажу как. Это увеличит отношение длины к ширине…
– Это уменьшит грузоподъемность, – обронила она.
– Но увеличит скорость, – пояснил я. – Для кораблей этого типа важнее не грузоподъемность, а скорость и маневренность.
– А разве такой парус маневренности прибавит?
– Ты меня удивляешь, – проронил я, всматриваясь в расчеты прочности креплений.
Она буркнула:
– Это вы меня удивляете, ваша светлость. Вроде бы не урод…
– Да и в тебе страшила не заметна, – обронил я, не сводя взгляда с обводов корпуса. – Правда, наверное, ноги кривые, как колесо…
Она стиснула челюсти, это впечатляет, словно бульдог зажимает берцовую кость, сказала ровным голосом:
– А еще и копыта.
– Я так и знал, – сказал я с облегчением, – не может быть умной и красивой одновременно. Постой, а почему мачта эта вертикально? Ее нужно чуть наклонить вперед, тогда мощь ветра будет малость уходить в корпус.
Она нависла над чертежом:
– Вот эта? Расчеты есть?
– Какие у меня могут быть расчеты? – возразил я с достоинством. – Короли выше математики!..
Она обронила едко:
– Законы природы могут вам не подчиниться, ваша светлость.
– Вранье, – возразил я. – Как это не починиться? Мне подчиняется все на свете… Да, вот здесь надо изменить подводную часть корпуса, это значительно увеличит прочность. Заодно позволит добавить площади парусов, а сие улучшит ходовые качества…