Ричард Длинные Руки – грандпринц
Шрифт:
— Господин, — взмолилась она жалобно, — может быть, вернемся?
Я лишь хмыкнул, красивая дурочка не понимает, что такие вот предложения действуют на мужчин как красные тряпки на быка.
Я прислушался, сказал негромко:
— А теперь вот замри и жди меня здесь.
Она взмолилась:
— Но, господин! Там мой…
— Жди, — велел я строго. — И я вернусь, только очень жди.
Она послушно остановилась, но когда я прошел всего ничего, за спиной послышался легкий шорох. Оглянулся с обнаженным
Встретив мой лютый взгляд, она прошептала жалобно:
— Прости…
Я сказал раздраженно:
— Ты когда-нибудь делаешь то, что тебе говорят?
Она добросовестно подумала и ответила мирно:
— Нет. А вы?
Я недовольно хрюкнул, отвернулся и пошел дальше, держа обнаженный меч острием вперед, готовый к колющему удару.
За поворотом начала открываться просторная пещера, я удвоил осторожность, продвигался дюйм за дюймом. Воздух становился все теплее, на камне стен пляшут багровые отблески пока что невидимого очага.
Я задержал дыхание, немного беспокоит, что не могу нащупать впереди местного колдуна, но все равно сейчас все узнаю…
Чувство опасности стегнуло с такой силой, что я ринулся головой вперед. Сильный удар в спину сотряс меня с головы до ног. Я упал лицом на прогретые огнем из очага камни, сознание поплыло, но я заставил себя перекатиться в сторону, а рядом в камни ударило лезвие тяжелого топора.
Снизу она показалась мне намного крупнее, а топор в ее руках хоть и не боевой, но острый, как бритва.
Она остановилась прямо надо мной, я лежал на спине, голова еще гудит, но перед глазами уже не двоится.
— Зачем? — спросил я зло.
Она сказала раздумчиво:
— Это моя пещера. Это я брала крестьян для жертв….
— Я это понял.
— Поздновато, правда? — спросила она. — Я не знаю, кто ты, но живым тебе отсюда не уйти, если не преклонишь колени и не признаешь меня повелительницей.
— Что-то иначе заговорила, — сказал я. — Когда била в спину, то вроде бы не думала брать в слуги.
Она возразила:
— Я не думала, что ты настолько крепок. А мне нужны только крепкие слуги.
— Для опытов или для разврата? — поинтересовался я. — Если для разврата, то соглашусь, но только на одну ночь. Если понравишься, на пару…
Ее лицо налилось темной кровью, глаза засверкали безумием.
— Несчастный!.. Ты еще осмеливаешься язвить? Я не знаю, кто ты…
— Ты это уже говорила, — прервал я. — В том все и дело.
— В чем?
— Не знаешь, — пояснил я, — с кем столкнулась.
Она произнесла язвительно:
— А кто ты?
— И не узнаешь, — ответил я. — Уже не узнаешь…
Она отпрыгнула, когда я попытался из положения лежа достать ее острием
Топор я выбил из ее рук легко, она в страхе пятилась и выкрикивала заклятия. Я быстро шагнул вперед и с силой ударил ее по губам.
— Замолчи, тварь!
Она упала на спину, в глазах появился настоящий страх, откатилась в сторону, но вскочить не успела, я оказался над нею с поднятым мечом.
— Пощади, — прокричала она голосом той жалобной крестьянки, что уговорила меня зайти в эту пещеру. — Ты сильный, ты отважный, ты рыцарь! Ты не ударишь беззащитную слабую женщину!
— Ошибаешься, — ответил я. — Ударю, да еще с каким удовольствием! Я, как сторонник равноправия, просто вынужден ударить, чтобы не оскорбить тебя снисходительным отношением как к существу якобы слабого пола.
Она выставила перед собой дрожащие руки.
— Погоди!.. Я дам выкуп.
— Какой?
— Богатый!
— Давай, — сказал я и протянул руку с раскрытой ладонью.
— Но ты оставишь мне жизнь?
— Нет, — ответил я честно.
— Тогда… зачем я буду тебе отдавать выкуп?
— Проживешь на несколько мгновений дольше, — пояснил я. — А за это время многое может случиться! Придумаешь какую-то хитрость, сюда ворвутся мои враги, у меня случится обморок, обвалится крыша… да мало ли чего!
Она молчала, что-то обдумывая, я приблизил острие меча к ее горлу. Она посмотрела мне в глаза, после паузы повторила решительно:
— Ты… рыцарь!.. Ты не можешь убить женщину.
— Ха, — ответил я, — лехко!
Острие погрузилось в ее горло, как в мягкую влажную глину, почти никакого сопротивления, а в ее глазах отразился даже не ужас, а дикое непонимание, как же так, я ж не должен…
— Должен, — ответил я. — Чтобы выжить в меняющемся мире, рыцари тоже должны меняться.
Я вытер кончик меча и сунул клинок в ножны. Несмотря на чувство правоты, все равно как-то гадко и даже не совсем по себе. Почему-то мужчин убивать легче, вообще легко, иногда это занятие даже нравится, будто убиваешь именно соперников на руку твоей невесты или тех, кто когда-то на тебя посмотрит косо.
А убить женщину, несмотря на все хваленое равноправие и равную ответственность перед законом, все-таки почему-то неправильно.
В пещере ничего достойного даже для такого внимательного мародера, как я. В самом деле деревенская колдунья, то ли неудачница, то ли еще слишком молодая, не успела набраться опыта и нагрести трофеев.
Бобик взвизгнул радостно, бросился навстречу, несмотря на мой строгий запрет, но инстинктивно понимает, что теперь как бы можно. Арбогастр с достоинством стукнул копытом в землю, как часовой в замке концом копья, посмотрел гордо и красиво.