Ричард Длинные Руки – грандпринц
Шрифт:
Я видел, что король пару раз собирался задать традиционный вопрос вежливости насчет удобно ли меня расположили на ночь, но ситуация деликатная, некоторое время даже избегали смотреть друг на друга, а королева тоже, похоже, не знает, что сказать, и деликатно помалкивает.
Когда подали горячее мясо, король принялся деловито резать и произнес, не отрывая взгляда от ножа:
— Какие ваши планы, ваше высочество?
Голос его звучал интеллигентно, мягко и, как мне показалось,
— Хорошо нажраться, — ответил я наигранно бодро. — На холоде жирок тает быстрее, чем летом, ха-ха!..
— Вам предстоит, — поинтересовался он, — долго быть на холоде?
Я изумился:
— Дык, зима на дворе!.. Я сам больше люблю лето, но что поделаешь… А вы, ваше величество?
Он грустно улыбнулся.
— Я примиряюсь с тем, что посылает нам Господь.
— А вы политик, — сказал я одобрительно. — Это хоть и грустно, но правильно. Мало ли что нам хочется! Надо жить в соответствии с реалиями.
Королева Елизавета ела мало, от мяса отказалась, как и от птицы, но с удовольствием налегала на сдобные пироги.
— Ваше высочество, — проговорила она ровно, — а как это жить в соответствии с реалиями, когда каждый правитель видит их по-разному?..
Мне почудился в ее словах подтекст, но не сообразил, где он прячется, потому прожевал сперва мясо, как бы занят, но все равно так и не отыскал правильной стратегии.
— Не знаю, — сказал я виновато, — ваше величество.
— А как полагаете?
— Я не мудрствую, — ответил я. — Наверное, правильно так, как и живем. Когда так, когда эдак. Жизнь меняется, мы тоже…
Они переглянулись, я снова подумал, что хорошая пара, что-то в них хорошее общее. Больше, чем просто супруги, в самом деле еще и соратники, хотя это качество мы только мечтаем встретить в любимых женщинах.
Вельможа приблизился ко мне с подносом, где вкусно пахнут свежеиспеченные пироги, но я покачал головой.
— Нет-нет! Еще один — и уже не смогу взобраться в седло.
Вельможа молча отступил, а король взглянул на меня в удивлении.
— Ваше высочество! Вы в окно смотрели неделю тому?
За стенами, он прав, свист и рев снежной бури, там не просто белая пелена, а ревущий ад, где снег поднимается с мерзлой земли и крутится в жутких вихрях.
— Гм, — сказал я, — это затруднительно… однако я смогу.
— В такую бурю? — спросил он.
— Там всего лишь ветер, — ответил я. — Не снежные демоны, не инеистые великаны.
— Не стоит, — произнес он мирно. — Вы заблудитесь еще во дворе. Ветер сбивает с дороги моментально.
Королева сказала:
— У нас, когда такое вот разыгрывается,
— Однажды веревка оборвалась, — сказал король, — трое пропали. С того дня сам проверяю, чтоб натягивали самые толстые и прочные.
— Не королевское это дело, — напомнил я.
— В бурю любое становится королевским, — ответил он.
Я с досадой потянулся за чашей, слуга ухватился за кувшин, я покачал головой, он застыл в ожидании. Я сосредоточился, через мгновение чаша начала заполняться темно-красным вином.
Король напрягся, Елизавета с интересом следила, как медленно поднимается уровень. Когда оставалось до края самую малость, я перевел дыхание, и вино остановилось, подрагивая.
Елизавета посмотрела на вино, перевела взгляд на меня.
— Для этого, — произнесла она, — нужно иметь очень большую силу магии. Не жаль тратить на такие пустяки?
Я ответил мирно:
— У меня другие источники силы.
— В смысле?
— Это не магия, — пояснил я. — А для нее как раз это легко.
— А что трудно? — спросила она.
— Многое, — ответил я с неохотой. — Например, это не помогает… убивать, ломать, уничтожать, просто портить, а в нашей красивой жизни это бывает очень кстати. Даже необходимо.
Она посмотрела очень внимательно.
— И как вы обходитесь?
Я пожал плечами.
— Приходится… как бы это сказать попроще, примитивно вручную. Мы многое делаем вручную. Где мечом, где топором…
Король произнес суховато:
— А еще весьма кстати армия. Не так ли?
— Так, — согласился я. — Но, конечно, со мной и несколько десятков очень сильных магов, что могут в отличие от меня убивать, ломать и жечь…
Я говорил очень мирно, но прозвучало это, как я и хотел, с легким предостережением, что если и открываю какие-то свои слабости, то тут же закрываю их двойными доспехами.
Король сказал со вздохом:
— Вы очень предусмотрительны, а это очень печально.
Я изумился:
— Почему?
— Вы так молоды, — произнес он ровно, — а уже теряете юность…
— Да, — согласился я, — когда терял девственность, то был рад от нее избавиться, а теперь иногда так тоскую по своей чистоте и вере в людей!.. Кстати, ваше величество, ваше соседство с империей Вильгельма Блистательного как-то сказывается?
— На мне?
— На вас, — ответил я, — на семье, на королевстве…
— Ничуть, — ответил он, но, как мне показалось, слишком быстро, — его империя отделена от наших земель двумя королевствами и высокими горами. Единственный проход перекрыт высоченной стеной.