Ричард Длинные Руки — гроссфюрст
Шрифт:
— К сожалению, — сказал я честно, — королевство пока еще не все в моей власти. Крестьяне могут считать себя подданными прошлого короля, которого я сверг… они как раз и могут еще по неразумению наносить вам вред… но я намерен здесь закрепиться и принять меры… А также, пользуясь случаем, я хотел бы, с вашего позволения, повидаться со своей женой, контессой Гелионтэль.
Она не сводила с меня испытующего взгляда.
— Вы же не знаете, — произнесла она медленно, — может быть, она уже забеременела?
Я скромно
— Ваше Величество, в интересах продолжения эльфийства я предпочел бы перестраховаться. А вдруг, знаете ли, ну, не клюнуло, надо бы для надежности повторить, я же не для себя, для всемирного эльфизма стараюсь!
Она произнесла ровным голосом, но мне почудился не свойственный эльфам сарказм:
— Ну разве что не для себя…
— Точно! — сказал я клятвенно. — Как хорошо, что вы все понимаете! Что значит королева.
Она произнесла с некоторой брезгливостью:
— Я понимаю больше, конт, чем вы можете предположить. Хорошо, отправляйтесь к милой Гелионтэль.
— Вот прям щас и побегу!
— Передайте ей мою любовь и милость.
— Не забуду, — пообещал я. — Все на свете забуду, но ваши слова, блистательная Синтифаэль, моя королева…
Я начал кланяться, отступая жопой вперед, но она вдруг, словно только сейчас вспомнив какую важную мелочь, поморщилась и произнесла небрежно:
— Да, кстати… Нам только что стало известно, что вы останавливались на ночь у некой Элизаэль… Она живет вне нашего племени…
— Любит одиночество?
— Она преступница, — ответила королева холодно, ее лицо стало чуточке злее, хотя оставалось прекрасным. — Не признавала законы, не подчинялась… За ее дикий и жестокий нрав ее изгнали!
Я охнул:
— Такую тихую ласковую кошечку? Ваше Величество, ее пора простить и вернуть!
Королева не спускала с меня пронизывающего взгляда.
— Она должна была вас убить и выпить кровь.
— Должна? У нее был такой приказ?
— Нет, именно за такое злодейство она и была изгнана.
У меня пробежал по спине запоздалый холодок, но я постарался растянуть губы пошире в примирительной улыбке.
— Ваше Величество, но разве то, что меня не сожрала, не доказывает, что уже исправилась, и ее можно на свободу с почти чистой совестью?
Она покачала головой:
— Не знаю, не знаю… Вы спали вместе?
Я зябко повел плечами.
— Ваше Величество, у бедной Элизаэль нет даже хатки, что есть у последнего зайчика в таком темном лесу! А ночью там холодно. Это ж так естественно, что мы прижались друг к другу, надо ж как-то сохранить остатки тепла!
Она произнесла хмуро:
— И всю ночь прижимались… Это мой лес, Ричард Завоеватель, в нем от моего взгляда таиться глупо и бесполезно.
Я смущенно опустил глазки и шаркнул задней ножкой.
— Ваше Величество, а вот у людей подглядывать не совсем как бы принято, хотя да, интересно…
Она нахмурилась, долго рассматривала меня, наконец проговорила с непонятной интонацией:
— В самом деле странные существа… Заступаетесь за чудовище, что едва не убило вас. А вам в самом деле ее жалко, вижу.
Я кивнул.
— Жалко, Ваше Величество… И еще, могу я к вам обратиться к небольшой, но весьма деликатной просьбой?
Она смерила меня холодным взглядом.
— Можете. Но не обещаю, что смогу ее удовлетворить. Или даже сохранить в тайне. Я не верю вам, сэр Ричард.
Я опустил глазки и пробормотал:
— Да это не меня касается, Ваше Величество… Могу ли я просить, чтобы этот вот мой небольшой… совсем крохотный грешок остался между нами? Я бы не хотел, чтобы моя милая Гелионтэль узнала, что я провел ночь с этой… бедной изгнанницей.
Она спросила холодно:
— Вы хотите, чтобы я солгала?
Я замотал головой:
— Ни в коем разе! Но если Гелионтэль не спросит, вы же не станете сами рассказывать о чем-то, что может ее огорчить?.. То, о чем не знает, как бы и не было, Ваше Величество! В интересах ваших подданных, во имя их счастья и блаженного спокойствия духа и всяческого умиротворения!
Она поморщилась, подумала, вздохнула.
— Вечно у людей всякие неприятности… Хорошо, я ничего не скажу милой Гелионтэль. Я ее люблю.
— И я, — сказал я искренне. — Вот видите, как много у нас общего?
Она смотрела на меня пристально и молчала. Я поклонился и отступил, но осталось странное ощущение, что между нами появилась какая-то связь благодаря общей тайне.
Глава 9
Мраморные ступени странного оранжевого цвета закончились в траве, хотя в прошлый визит, насколько помню, вся площадь была засыпана золотым песком по щиколотку.
Зеленые стебли, тугие и упругие, не позволяют коснуться земли, я шел по памяти, выбрел на знакомую дорожку из золотого песка, навстречу иногда попадаются эльфы, чаще — эльфийки, почти у всех золотые волосы с зеленью, а у некоторых и вовсе зеленые, как свежая молодая трава.
Эльфы, как понимаю, бдят и добывают, а эльфийки украшают жизнь и общество. На кухне, насколько известно, не парятся, еда и питье у них вырастают прямо в деревьях, надо бы попросить отводки или семена, и хотя разнообразия маловато, но зато без хлопот, а на халяву и уксус сладкий, так что все довольны, чирикают и щебечут, щебечут и чирикают, миленькие такие…
В сравнении с людьми все здесь выглядят как дети, в смысле, с детскими личиками, несмотря на вполне развитые фигуры, но даже у стариков морды выглядят свежими, с молодой здоровой кожей.