Ричард Длинные Руки — император
Шрифт:
Еще понаставлял и отпустил, хотя ничего ценного и нового не сказал, но важно уже то, что король бодр, присутствие духа не теряет, полон веры в победу.
Для простого народа это очень важно. Король не просто король, а некое олицетворение. Какой король, такова и держава.
Часть вторая
Глава 1
Не только отец Дитрих и его священники, почти каждый испуганно крестится, поворачивая
Маркус возвышается над миром, как Эверест из металла возвышался бы среди бесконечной степи. Багровый купол, хотя это вряд ли купол, больше похож на часть литой сферы. Будто у раскаленной докрасна карликовой звезды срезали верхушку, и вот теперь она здесь, переместившись непонятно как, удерживаясь на поверхности земли непонятно чем, вряд ли такая масса не продавила бы почву на несколько десятков ярдов.
От далекого костра приятно и волнующе пахнуло, желудок радостно квакнул и возбужденно задвигался. Я потянул ноздрями, ну да, про еду как-то забыл, но не все во мне идет по моей воле, пусть я не просто король, а монарх, а по Альбрехту уже почти император, что начинает казаться и мне правильной идеей, хотя, конечно, я же демократ и все такое.
Воины оглянулись, заслышав мои шаги, поспешно раздвинулись.
— Ваше величество!.. У нас такой молодой олень, мясо просто тает…
— Я и старого съем, — ответил я. — Даже со шкурой.
На вертеле подрумянивается довольно крупная туша, запах одуряющий, капли прозрачного жира срываются с блестящих боков и падают на багровые угли, оттуда выстреливают сизые дымки.
Мне подали прут с нанизанным ломтем красного мяса с уже твердеющей корочкой, я поблагодарил кивком, чем несказанно удивил.
Зубы вонзились в сочную плоть с такой жадностью, словно не ел трое суток, все-таки холодное мясо, даже самое изысканное, не совсем то, а горячим блюдам, что создаю, недостает вот этой первобытной простоты и грубости.
Подошли и остановились в сторонке лорды. Я взмахом руки подозвал Альбрехта, Норберта и барона Келляве.
— Мяса не дам, — сказал я, — а то все тут сожрете на халяву, а вот допрос устрою. К примеру, почему пришельцы дерутся голыми руками?
Барон Келляве сказал резонно:
— Потому что и так сильнее, а показать себя хочется!.. Это же надо: уклониться от копья и удара меча, сдернуть всадника с седла и так ударить о землю, что из того дух вон!
Я взглянул на Альбрехта.
— Ваше мнение, лорд-канцлер?
Альбрехт зябко передернул плечами.
— Если бы только.
— А что еще? — спросил я.
— Как я понял, — ответил он хмурым голосом, — одна тварь ударила одного рыцаря просто рукой… и стальной панцирь смялся, будто из мешковины!.. Несчастный умер в одно мгновение. Даже в один миг. Это демоны, сэр Ричард!
Я подумал, повернул так и эдак, главное же не то,
— Вы правы, сэр Альбрехт. Это демоны, звездные демоны. Они прибыли издалека… но здесь земля наша. Мы будем драться до последней капли крови! Это наш мир… Чем так пахнет от того костра?
Альбрехт сдвинул плечами, Норберт сказал нехотя:
— Это мои завалили медведя. Только что начали жарить… У вас хороший нюх, ваше величество.
— Только на пожрать, — сообщил я, — а должен тренировать нюх на победу. Приятный запах. Неожиданный.
Он оглянулся, вытянул шею.
— Почуяли?.. Мастера, никому не говорят, какие травы добавляют.
— После завтрака, — сказал я, — выступим и попытаемся посмотреть, как и где попытаемся захватить языка. В смысле, пленного. Чтобы развязать ему язык.
— Допросить? — переспросил он несколько ошарашенно. — Сделаем, ваше величество! В лепешку разобьемся, но сделаем.
— Только не в коровью, — предупредил я. — Дорогой барон, вам особое задание! Вы доблестно охраняли холм от противников, которым несть числа, так что знаете всех защитников, как облупленных. Выберете лучших стрелков…
— Арбалетчиков?
— Нет, с ними уже пробовали. Лучников. Эти могут ударить издали навесным огнем. Проверим еще и этот вариант.
— Слушаюсь, ваше величество.
— Если в рукопашной, — пояснил я, — врага не одолеть, надо пробовать дистанционно… Дорогой лорд Робер, если скажете, что это не по-рыцарски, я вас тут же зарублю!
Лорд Робер, что со своими рыцарями стоит в сторонке и прислушивается к разговору, ответил со вздохом:
— С такими противниками, боюсь, не до соблюдения всех правил войны.
— И вообще правил, — сказал я трезво. — Мы должны держаться только одного правила — победить!
Рыцари посмотрели искоса, но промолчали насчет того, что лучше быть убитым, чем победить бесчестно, знаю, слыхал, тоже считаю, что есть границы, через которые переступать никак, это касается женщин и детей, но в остальном трактую правила значительно шире и пока еще безуспешно требую этого от остальных.
Я оглядел всех и сказал зло, повышая голос:
— Помните, у них очень развито чутье! Даже мы, не такие чувствительные, и то иной раз чувствуем, что против нас затеяли… Но у нас это обычно сопровождается злыми взглядами, зубовным скрежетом, стиснутыми кулаками… чужаки же чувствуют намного лучше. То ли по запаху…
Альбрехт сказал с неуверенностью в голосе:
— Можно заходить с подветренной стороны? Если это так просто…
— Попробовать стоит, — сказал я, — но если получится, то это чудо, а чудес Господь не допускает! Другое дело, чуют наше настроение, даже не видя нас и не слыша? Представьте себе запах не только от потных ног, но и от мыслей… Мы его не слышим, а кто-то слышит!
Альбрехт пробормотал:
— У сэра Рокгаллера такие грязные мысли, даже я чую.
Сэр Рокгаллер посмотрел на него волком, а сэр Келляве деловито поинтересовался: