Ричард Длинные Руки — император
Шрифт:
— Трудно представить, — пробормотал он, — что и видят иначе… Все-таки такие же, как и мы с виду. И ходят на двух ногах, пусть и с копытами…
— Это всего лишь значит, — отрезал я, — что на их планете… я имею в виду их королевство, не свирепствуют постоянные бури. Не больше!
— Ваше величество?
Я отмахнулся.
— Думаете, муравьи не предпочли бы носиться на двух задних ногах? Обзор больше, передние конечности свободны для переноски груза… но их сдувало бы первым же порывом ветерка!.. Уже молчу, что
Он спросил в недоумении:
— Но… почему?
— Это мы не замечаем воздух, — ответил я, — но птицы на него опираются! А птицы, если вы заметили, потяжелее муравьев. Для муравья бегать в нашем воздушном океане то же самое, что для нас бегать по горло в воде… Потому носятся так, чтобы постоянно держаться за землю. А этот чужак всего лишь не держится, хотя это не делает его равным нам.
Он посматривал на меня изумленно и встревоженно, понятно же, что чужак точно не равен, он выше, сильнее, могущественнее, однако если я говорю такое странное, то что-то у меня в рукаве есть, есть…
Я чувствовал бессилие, сам знаю, что ничего, только надуваю щеки, сказал сердито:
— Ладно, идите и будьте готовы. Этой ночью мы должны продвинуться. Хватит биться дурными головами о стену!
Я ни на грамм не биолог, но в состоянии отличить рептилию от обезьяны, и когда вместе с лордами и магами рассматривал разрезанный и распотрошенный труп чужака, с непонятным холодком чувствовал, что столкнулся с чем-то поистине невероятным и, похоже, настолько же более высоким, хотя разве что-то может быть выше млекопитающего?
У чужака все совершеннее, чем у нас, людей, и не просто совершеннее, а как бы апгрейденное, улучшенное настолько, что превращается в нечто более высокое, с новыми качествами.
Такое ощущение, что он не только сильнее, быстрее, лучше бегает и слышит, у него лучше нюх, зрение, вообще все чувства намного совершеннее… и, даже не знаю, как это сказать, но они на следующей ступени эволюции!
Человек произошел от обезьяны, а они произошли от человека. Я бы даже рискнул сказать, что если у нас, людей, целых две центральные нервные системы, в отличие от животных, у которых одна, то у этих тварей даже больше, чем у нас: три, если не четыре.
Но это так, ощущение, которое иногда нагло врет прямо в глаза, но иногда выдает такие результаты, что даже не знаю, сколько надо было бы вычислить и раздумывать.
Но в то же время трудно представить себе что-то более дикое и неправдоподобное. Да, человек — вершина эволюции, он постепенно совершенствуется, умнеет, здоровеет, живет дольше, начинает себя апгрейдить и в конце концов становится таким могущественным, что становится бессмертным, всемогущим и покоряет всю галактику, а потом и Вселенную.
Но… если человек не совершенствовался? Остался, скажем, на уровне древних египтян или эллинов?
Так что да, чужаки могли оставаться такими, как древние эллины, не только тысячи лет, но и миллионы, а то и десятки миллионов лет, ставши вообще-то совсем другим биологическим видом. Настолько другим, что от нас отличаются, как мы от рептилий, от которых произошли.
Я вздрогнул, пришла еще одна мысль, еще более дикая, но так бывает часто, когда одна дурь тащит за собой другую.
А разве не могло случиться так, что на их планете хотя какая-то обезьяна и спустилась с дерева и заселила их планету, но так и не обрела разум вообще? Зато за десятки миллионов лет эволюционировала на более высокую ступень… которая вот сейчас явилась на Землю.
Бобик вскочил почти испуганно, когда я не поднялся, а подскочил, словно меня подбросили.
— Без паники, — сказал я строго, — ты остаешься!.. Что, ты против? Ну тогда ладно, одевайся.
Он вытаращил глаза в недоумении, а я быстро перебросил через голову перевязь с мечом и выскочил наружу.
Часовой привел бегом арбогастра, я вскочил в седло и сразу направил по почти незаметной тропке на север, по обе стороны подрагивают толстые бугры мха, массивный ковер из засохших водяных растений и нападавших сверху листьев покачивается, но выдержал вес арбогастра.
Когда перебрались через болото, дорога пошла в гору, я оглянулся, в десяти шагах стремя в стремя едут виконт Волсингейн, тьфу, уже граф, и Роджер Тхорнхилл, оба из команды Боудеррии.
С меня не спускают глаз, даже не особо смутились, когда я вперил в них строгий взгляд.
— Что, — спросил я, — сама явиться побоялась?
Виконт ответил с вежливой твердостью:
— От вас зависит очень многое, сэр Ричард. А вы слишком часто… рискуете. Боудеррия велела… помогать вам.
Я хмыкнул.
— Формулировочка! А если я не просил помощи? Ладно, топайте сзади. Я не на подвиги, погулять изволю… Бобик, не обращай на них внимания. Они и щепочку тебе не кинут. Щепочки-то весьма тяжелые…
Тхорнхилл, обидевшись, свесился с седла, подхватил большую толстую палку и швырнул в темноту. Бобик от неожиданности подпрыгнул, не веря своему счастью, исчез в мгновение ока.
Арбогастр быстро донес до знакомого места выхода скальных пород на поверхность, где нагромождение циклопических плит просто дикое, первобытное, словно Земля была создана пару дней назад.